Вам не кажется это знакомым? Вы работаете за своим столом, и к вам подходит семилетняя дочь. Она заметно рассержена. Она заявляет, что ее младший брат Марк только что назвал ее дурой. Вы спрашиваете, почему он такое сказал, и она убежденно отвечает, что без всякой причины – просто взял и сказал!

Для любого из нас увидеть ситуацию с позиции другого человека не так просто. Мы воспринимаем то, что мы воспринимаем, а часто вообще только то, что желаем видеть. Однако чем успешнее мы применяем умозрение, стремясь увидеть события глазами других людей, тем вероятнее, что мы сумеем решать конфликты мирным путем.

Научить детей этому навыку нелегко, особенно в пылу горячего спора. Но если вы сами способны контролировать то, что говорите, ваши шансы научить ребенка этому заметно увеличиваются. Например, ваше первое желание – задать вопрос: «Ну, а что ты сделала Марку? Я уверена, что он обозвал тебя не просто так, ни с того ни с сего!»

Однако если вы умеете сохранять спокойствие, помня о том, чему вы хотите ребенка научить, вы можете повести беседу несколько иначе.

Во-первых, следует дать понять дочери, что вы понимаете ее чувства (помните: сначала установить контакт, потом перенаправить). Это снизит оборонительную реакцию девочки и подготовит ее к пониманию чувств ее брата. Затем надо постараться вызвать у нее определенное сопереживание.

Возможно, вам не сразу удастся достучаться до своего ребенка. Но задавая направляющие вопросы о том, что чувствует другой человек, о том, почему он прореагировал так, а не иначе, мы культивируем в ребенке развитие эмпатии. Этот акт принятия во внимание внутреннего мира другого человека требует от нас использования правого полушария и верхнего мозга. И то и другое является базой социальных нейронных цепей, позволяющих нам наслаждаться зрелыми и полноценными отношениями с людьми.

Это замечательно, что мы учим наших детей внимательно слушать то, что им говорят: «Слушай, что он говорит. Он сказал, что не хочет, чтобы его поливали из шланга!» Но значимой частью отношений является внимание к тому, что не сказано. Далеко не все дети обладают этой естественной способностью. Именно поэтому, когда вы ругаете своего сына за то, что он довел до слез свою младшую сестру, засунув свою сушку в ее йогурт, он отвечает: «Но ей это нравится! Мы так играем».

Невербальные сигналы передают даже больше, чем слова, поэтому следует помочь ребенку использовать правое полушарие для понимания ближнего, даже если тот ни разу не открыл рта. Когда система зеркальных нейронов уже работает, нам остается лишь научить ребенка делать сообщения его зеркальных нейронов эксплицитными. Например, после возбуждения от победы в большом школьном футбольном матче, возможно, стоит обратить внимание вашего сына, что его друг из команды противника нуждается в некотором ободрении, даже если он сам утверждает, что с ним все нормально. В качестве доказательства вы можете указать на то, как выглядит друг: упавшие плечи, опущенная голова, удрученное выражение лица. Помогая своему сыну делать такие простые наблюдения, вы улучшаете его умозрение, и до конца своей жизни он будет лучше оснащен для понимания других людей и настроенности на их чувства.

Мы знаем, насколько важно приносить извинения, и учим своих детей говорить, что они сожалеют о случившемся. Но в такие моменты ребенок должен понимать, что это далеко не все. Иногда придется предпринимать и другие шаги для того, чтобы исправить то, что ты натворил.

Ситуация может требовать активных действий: починка или замена сломанной игрушки, помощь в восстановлении какой-либо поломанной конструкции. А порой уместнее может оказаться реакция, касающаяся самих отношений: например, нарисовать рисунок для бывшего соперника в споре, оказать ему добрую услугу или написать письмо с извинениями. Суть в том, чтобы помочь ребенку выразить его любовь и раскаяние, помочь показать, что он неравнодушен к чувствам другого человека и что стремится восстановить нарушенные отношения.

Это напрямую связано с двумя описанными выше стратегиями интеграции мозга, касающимися сопереживания и сонастроенности чувствам других людей. Чтобы искренне стремиться исправить положение, ребенок должен понимать, что чувствует другой человек и почему он расстроен. Тогда родители получат ответ на вопрос: «Если бы это был ты и твоя любимая вещь была сломана, что бы могло тебя утешить?» Каждое новое движение в направлении внимания к чувствам другого создает прочные связи в социальных цепях мозга. Если вам удается прорвать оборону ребенка, преодолеть его нежелание принимать на себя ответственность за содеянное, важно помочь ему задуматься о тех, кого он обидел, и предпринять усилия для восстановления связей. Так вы помогаете ему развить осознанность и умозрение. Иногда бывает достаточно искреннего извинения, особенно когда оно сопровождается честным признанием: «Я сделал это, потому что завидовал тебе, и очень сожалею об этом». Однако ребенок должен научиться идти еще дальше, чтобы предпринять конкретные шаги для примирения.

Давайте вернемся к Колину, семилетнему мальчику, родители которого поняли, что он очень эгоистичен. Нам бы хотелось предложить Рону и Сэнди некую волшебную пилюлю, которая вылечивала бы любой эгоцентризм и возрастные проблемы, с которыми они столкнулись в воспитании своего сына. Но, со всей очевидностью, мы здесь безоружны. К счастью, здесь оказалась достаточной должная мера родительской любви к Колину, а также помощь ему в освоении науки человеческих отношений, начиная с его общения с родителями и братом. И Колин усвоил, насколько важно принимать во внимание чувства других людей и поддерживать отношения с ними.

Помимо этого, акцентируя внимание на таком навыке, как «связь через конфликт», который мы здесь обсуждаем, можно помочь ребенку продолжить развивать внимание к чувствам других. Например, когда Колин переоформил свою комнату и убрал вещи своего брата, это было поводом для обучения, который родители могли использовать, чтобы помочь Колину больше узнать об отношениях между людьми. Часто мы забываем, что «дисциплина» на самом деле означает «учение», а не «наказание». «Дисциплинируемый» – это учащийся, а не наказуемый. Когда мы учим умозрению, мы трансформируем конфликтные моменты в возможности для обучения, совершенствования навыков и развития мозга.

В тот момент Рон мог попросить Колина посмотреть на брата, который плакал, собирая и распрямляя свои рисунки, и обратить его внимание на невербальные свидетельства большой обиды у Логана. Это могло бы привести к вдумчивому обсуждению того, как Логан видит ситуацию: сорванные рисунки, сброшенные призы. Просто заставить Колина на деле взглянуть на все глазами Логана было бы огромным прорывом, который имел бы долговременную пользу. Даже если обычное наказание как-то поможет научить Колина не трогать вещи своего брата без его разрешения, этот результат совершенно точно не будет распространен на другие ситуации и не выльется в развитие навыка умозрения.