было расписано очень детально и заняло бы кучу времени, если бы я решил прочитать все бумаги с указаниями, так что подобное делать не стал. Так, пробежался быстренько глазами, понял, что големов алхимик использовал и для строительства дома, и пошёл себе дальше…

Пока же шёл, думая о том, почему ни у одного из големов не обнаружилось бесформенного кристалла, а так же почему он обнаружился в големе-девушке, у которой была своя личность, тогда как другим нужны записки с командами, наверняка запихиваемые в големов через разрез на голове, в районе рта, нарвался ещё на десяток защитников тропы. Все они были големами, отчего разобраться с ними мне труда не составило, к тому же умудрился за победу над ними поднять ещё один уровень, уже четвёртый.

Конечно, пока не было возможности брать новые способности, но я почувствовал прилив сил и энергии, которой у меня оставалось уже не много, из-за множества наколдованных стрел и снарядов!

Расправившись со всеми глиняными марионетками, уже в который раз, я где-то через час добрался до частокола, высотой больше двух метров, с массивными деревянными воротами, что были заперты на навесной замок. Оглядев частокол и ворота, висевшие на железных петлях, я первым делом обошёл частокол, прислушиваясь к своим ощущениям, и в какой-то момент сумел почувствовать нечто маленькое, источающее энергию, что лежало под небольшим камнем, скрытым в высокой траве.

Оказалось, это был маленький железный ключик, без особого труда подошедший к навесному замку и заставивший меня довольно хмыкнуть! Ведь ещё тогда, когда я обыскивал карманы балахона голема Иларии, мне показалось странным, что я не нашёл никакого ключа от дома, и ещё тогда решил, что наверняка есть какой-то тайник, где алхимик и держал его, возможно даже не один, и как оказалось – я был прав!

Конечно, никакого другого тайника я не сумел обнаружить вблизи частокола, хоть и обошёл его со всех сторон, но возможно, я ещё не так силён в ощущениях энергии, а может даже искал не там, но это уже дело другое и не столько важное…

Но вот наступило время зайти на территорию обители алхимика, и когда я это сделал, то несколько поразился тому, как чисто во внутреннем дворе было!

Помимо домика-землянки, а так же небольшой пристройки к нему, во дворе стоял деревянный сортир; «козлы»; пень для рубки дров: сарай, да колодец, а так же ещё три, но уже, неактивных голема, не иначе, как для физических работ. Последнее я предположил, исходя из того, что у големов были более пропорциональные человеческим формам тела, правильной длины руки и ноги, а так же более-менее слепленные пальцы, благодаря которым, не то, что наверняка, а точно можно было без проблем держать предметы быта или те же орудия труда.

Обходя территорию по часовой стрелке, я тщательно осматривал всё, вплоть до «козлов» и пня, даже заглянул в колодец, но в нём ничего интересного не обнаружилось. Я даже ведро осмотрел на всякий случай, стоявшее возле него, но и оно ничего особенного из себя не представляло!

Обычное, железное, заполненное дождевой водой, в которой плавали сосновые иголки и листья...

В сарае же обнаружились заготовленные дрова, в большом количестве, а так же упомянутые ранее орудия труда, среди которых были топор; несколько видов лопат; грабли; даже ушат, ну и всё то, что было необходимо любому земледельцу, или же просто сельскому жителю. Пристройка же оказалась стойлом, где когда-то наверняка содержалась лошадь или ещё какое вьючное животное, тот же осёл может быть! Но сейчас там никого не было, и судя по чистоте, стоявшей там, уже давненько…

Есть несколько вариантов – или голем отпустила животное после смерти алхимика, или оно умерло до, а может после него, или же голем избавилась от него. Не сказал бы, что рассуждать о подобном вообще стоит, но тут на меня свалилось простое любопытство, которое, увы, вряд ли теперь кто-нибудь удовлетворит!

Закончив обход и осмотр двора, заглянув даже в сортир, уже несколько покосившийся и явно давно никем не используемый, судя по тому, что там даже помойного ведра уже не было, я был готов приступить к осмотру самого основного – хижины!

Справа от неё, кстати, я заприметил поросшую сорняком землю, тогда как почти весь двор в основном был утоптан, что могло говорить или о том, что в том месте некогда были грядки, или же о том, что алхимик по каким-то причинам туда не ходил…

Но, как бы то ни было, пора было всё же переходить к хижине!

Вход в неё был сделан чуть ниже уровня земли, на две деревянные ступеньки, спускаясь по которым, я несколько волновался, попытался даже разглядеть что-нибудь через окошко, справа от входа, но увидеть через него хоть что-то не удалось. Только бревенчатые стены и висевшую полочку на них...

Далее, несколько поражаясь тому, что в отличие от жителей деревень, в которых мне довелось побывать, у алхимика были стеклянные окна, тогда как деревенские ограничивались простыми ставнями, закрывая их на ночь, я взялся за ручку двери и потянул на себя.

Дверь поддалась без особых проблем, разве что петли немного скрипнули, заставив меня замереть в ожидании, не набросится ли кто, но ничего подобного не произошло, потому я уже более спокойно вошёл внутрь. Сразу же оказался на кухне, совмещённой со столовой, где большую её часть занимала печка. Не особо пока осматривая, что тут есть, двинулся к одной из двух дверей справа, отдав Фуксии команду рассеять тьму, так как в доме, несмотря на солнечную погоду стоявшую снаружи, было темновато.

Открыв дверь под номером один, обнаружил, что за ней находилась небольшая спальня, где из мебели были только кровать да сундук, с небольшой, опять же, полочкой на стене. Осматривать содержимое сундука пока не стал, сразу двинулся в соседнюю комнату, которая мне уже показалось странноватой. Из мебели там была только лавочка, стоявшая по правую руку от входа, а всё остальное место занимал мольберт у окна, много-много холстов, разложенных по всей комнате на полу, да горшки, в которых обнаружилась краска различных цветов.

- Не понимаю… - прошептал я, опуская жезл, а затем вовсе убирая его за пояс, так как в доме больше не осталось комнат, которые нужно было проверять. Разрешив фее погасить свет, в свою очередь зажёг свечку, что в подсвечнике висела на стене, едва ли не над мольбертом. – Нет, погоди… Как думаешь, я не ошибусь, если предположу, что в этой комнате жила наша