Респектабельный мужчина сорока пяти лет, полный, представительный, с рыжими волосами и светло-голубыми глазами.

У него не очень-то ладятся отношения с женщинами (однако это, конечно, просто вопрос времени). У него есть маленький, но прибыльный бизнес. А еще этот немец очень сознательный и педантичный человек. Увидев неправильно припаркованную машину, он всегда вызывает полицию (даже если это автомобиль его соседа, а тот – отличный парень, и можно с удовольствием выпить с ним пива, но это ведь не освобождает его от необходимости соблюдать правила дорожного движения)! Этот немец возвращает в магазин некачественный товар (даже если речь идет о мелочи, цена которой – пол-евро, и расходы на бензин явно окажутся больше суммы возмещенного ущерба).

Где-то в глубине его сознания жила твердая уверенность: всегда надо поступать честно, правильно, педантично соблюдая все распоряжения и предписания. Возможно, это немного скучно. Но только так и можно избежать погружения в хаос…

И вот, несмотря на то что всю жизнь эти принципы соблюдались им самым неукоснительным образом, хаос обрушился на него здесь и сейчас, на этом острове.

«Как это несправедливо. – Ганс вздохнул, чувствуя сильнейшее желание затянуться сигаретой. С вредной привычкой было покончено много лет тому назад, но теперь у него было такое чувство, что за одну-единственную затяжку он готов пожертвовать половиной своей жизни. – Мне кажется, что все происходящее именно со мной-то происходить не может никогда! Полный бардак! Сначала начались беспорядки во всегда таком тихом Тунисе: товар для моего магазинчика завис, нас ограбил персонал первоклассного отеля… Чем дальше – тем хуже: плен, убийство Эмили… А вот кого стоило бы убить, так это Салаха! Дикарь он, просто грубый, необразованный дикарь!»

Ганс скрипнул зубами, вновь и вновь прокручивая в памяти, как кинопленку, недавние события.

Этот щенок подошел к нему со своей русской женщиной, строго говоря, больше годившейся ему в мамочки, и сразу предъявил ему свои обвинения.

«Моя сумка исчезла, ты взял ее! – кричал он. – Немедленно верни мое украшение! Почему ты отводишь глаза?! Я прав, прав! Что, думаешь, если нет никакой власти на острове, можно позволять себе воровство?!»

И, что самое обидное, – отчасти этот щенок действительно был прав…

Честный человек Ганс Винкельман, никогда в жизни не бравший чужого пфеннига, действительно уже был готов на все.

Он сопротивлялся соблазну изо всех сил, он обманывал самого себя.

Правду говорят: от себя не убежишь. Имеются у человека какие-то дурные мысли и намерения, «принять» которые для человека невозможно. Но они все равно таятся в душе, они не исчезают даже из-за вызванного ими омерзения – они тобою управляют, диктуют, требуют…

– Убил бы этого сопляка!

От неожиданности Ганс вздрогнул.

Это же надо – он так глубоко ушел в свои мысли, что не услышал, как к нему подошел Стивен и сел рядом на скамейку.

Американец продолжал возмущаться:

– Набросился на меня с обвинениями! Да я вообще в глаза его сумки не видел! Хотя, может, и стоило его пришлепнуть, а украшение забрать. Если это и правда такая редкая историческая ценность, как ты говоришь, – ей место в музее, а не в руках какого-то там авантюриста… Меня в жизни никто не обвинял в воровстве! Я был в такой ярости… просто убил бы его на месте!

«А ведь он просто читает мои мысли. – Ганс внимательно посмотрел на Стивена, пытаясь понять, насколько велико его возмущение. – Хотя, может быть, это все искусная игра, Стивен притворяется? А на самом деле украшение похитил именно он?..»

Ответа на этот вопрос Ганс не знал.

Единственное, в чем он не сомневался (и о чем старался не думать, хотел изгнать из своего сознания все, касавшееся этого случая), – так это в том, что условную черту, отделявшую честную, спокойную жизнь от криминального бардака, ему уже довелось однажды переступить…

Это было похоже на какое-то наваждение.

Мысли о золотом венце, инкрустированном изумрудами и сапфирами, «оккупировали» и истерзали его душу.

Эту вещь ему хотелось иметь, и так сильно, как не хотелось никогда и ничего в жизни!

Успокоиться он не сумел, лихорадочная беготня туда-сюда не принесла покоя, а потом…

А потом эта проклятая сумка вдруг появилась чуть ли не под самым его носом!

Все дальнейшее произошло мгновенно.

Оглядеться по сторонам (все в порядке, никаких свидетелей).

Снять ремень с джинсов.

Подкрасться к резво идущему впереди парню и затянуть на его шее импровизированную удавку.

Чувствовать, как время словно бы застывает, ясно понимать, что он убивает человека, и осознавать, что ничего уже нельзя изменить.

Голова жертвы рефлекторно дергается, с макушки слетает бейсболка…

И водопад черных ароматных волос, упавших на плечи жертвы, словно бы разом отрезвляет его, заставляет ослабить хватку.

Не Салах.

Катя!

В белых джинсах, светлой футболке… Высокая, тоненькая, с худенькими мальчишескими бедрами. Молодость есть молодость – со спины они так похожи друг на друга, а еще на каких-то гибких грациозных животных… Да еще этот черный рюкзак, похожий на сумку, в которой парень таскает раритет…

В этой драгоценной вещи, похоже, и правда скрыты невероятные силы.

Они приносят несчастье. Однако противостоять им невозможно…

* * *

– Какие лица у всех туристов мрачные, – шепнула Лика Андрею на ухо. – Мрачные и подозрительные!

– Если ты думаешь, что светишься от радости – это большая ошибка с твоей стороны, – прошептал он. – И вообще, мне очень не нравится твой план! Может, мы откажемся от его реализации?

Лика бросила на Андрея гневный взгляд.

«Нормально» он придумал: пользуясь тем, что в ресторане полно людей и спорить возможности нет, предлагает ей все отменить! И это после многих часов ожесточенных дискуссий! Конечно, Андрей – прекрасный мужчина, любящий и надежный. Но вот чего у него не отнять – так это повышенного уровня хитрости! Привык, наверное, в своем бизнесе: если слегка не схитришь, ничего не заработаешь. И он лихо переносит эти свои деловые рефлексы на их личные отношения.

План-то на самом деле простой и вполне логичный. Конечно, его реализация может сопровождаться какими-либо негативными моментами. Но вряд ли это приведет к непоправимым последствиям. Кем бы ни был человек, укравший драгоценность Салаха и убивший Эмилию, у него явно нет огнестрельного оружия. Поэтому летального исхода не случится. Ни с кем!

– …Андрей, смотри, что получается, – сказала она недавно Андрею. – Вор и убийца пытался расправиться с Катей. Девушка клянется: она не знает, кто хотел ее убить, уверяет, что непричастна к недавней смерти француженки. Но она явно представляет собой некую опасность для преступника, иначе он не пытался бы с ней разделаться! – так рассуждала Лика, выяснив все подробности произошедшего с девушкой несчастья. – Что это означает? Что он предпримет еще одну попытку ее убить. Надо устроить на него засаду и поймать этого урода!