Он покосился на перевязь с ножнами, которую я перекинул через спинку стула.

— Я не наемник, — счел нужны пояснить я. — Всего лишь стражник. Переведен в Костряки, вот и…

— Стражник, наемник — какая к Хаосу разница?! — он, не дождавшись приглашения, сам уселся напротив, поставив свой кувшин рядом с моим и бухнул кружку об стол так, что пена выплеснулась. — Воин — он воин и есть…

Я кивнул неохотно. Не то, чтобы я нуждался в компании, но присутствие этого веселого бродяги мне не мешало. Толика веселья — как раз то, в чем я сейчас нуждаюсь. Можно ненадолго забыть обо всех неприятностях и потрепаться, как бывало, о своем, мужском…

— Кольд, — представился наемник, насмешливо сверкнули невероятно синие глаза. — Кольд Враг.

— Тиан, Тиан Берсерк. А кому Враг? — не мог не поинтересоваться я.

— Никому, и в то же время, всем… — ответил он с ухмылкой.

Я ничего не понял, но не стал дальше спрашивать, это было бы, по меньшей мере, невежливо, а то и на драку бы нарвался. В сущности, что мне за дело? Этот Кольд — всего лишь случайный собеседник. Вот выпьем, поговорим о всяких мелочах, и расстанемся навсегда.

— Куда идешь? — спросил я, отхлебывая пива. Белая пена потекла по усам… Вот ведь! Забыл, что под иллюзией… Утеревшись, я осторожно глянул на Кольда — казалось, он ничего не заметил.

— В Костряки, — ответил он. — Осень — работы никакой… Вот, ездил в Псхов, решил родину проведать. На зиму собираюсь с охотниками в леса идти. Ты сказал, тоже в Пограничье идешь? Не хочешь присоединиться? Вдвоем — оно веселее…

Холодок по спине пробежал. Ой, что-то тут не так… Отвык я верить людям. Вроде бы ничего подозрительного в этом Кольде нет, но… С чего это он к первому встречному в попутчики набивается? Или наводчик разбойников, или… Или Князья решили меня под присмотром держать?

— Не разбойник я, — понял мои сомнения он. — Что с тебя брать-то? Вижу ж, голытьба, как я сам… Был бы наводчиком, в обоз бы нанялся, что вчера тут проходил…

Верно… Значит, фейри…

Нахмурившись, я глянул на собеседника повнимательней. Вроде — человек. Глаза только слишком яркие, но псховиняне — все такие: зеленоглазые или синеглазые.

Тщетно я искал в нем признаки чужой крови…

— Ты Старший? — спросил я напрямик. Он, казалось, опешил…

— Старший? С чего ты взял?! Нет, человек я… Вот, смотри. — Он выхватил из-за пояса кинжал и резанул себя по ладони. Выступила кровь — алая. Я вдруг вспомнил: у фейри кровь золотая, у Старших — зеленая, черная или серебряная. Алая же — только у людей. Даже полукровку можно определить, пустив кровь…

Человек. Чистокровный.

— Я подумаю, — неохотно сказал я. — Ты утром выходишь?

— Да. С рассветом.

— Пешком?

Он посмотрел на меня искоса.

— Пешком, — ответил.

Последние возражения исчезли. Я не слишком хотел попутчиков, но, Кольд прав, в одиночку опасно, да и тоскливо: не с кем словом перемолвиться. Эх, была бы тут Нара…

Я и не заметил, как произнес последнее вслух.

— Нара? — переспросил Кольд.

Подавальщица как раз притащила нам поднос с нашими заказами. Оказалось, вкусы у нас одинаковые. Кольд тоже собирался ужинать тушеной картошкой с мясом и грибами, залитой сметаной и обсыпанной зеленым луком.

— Нара? — не дал мне уйти от ответа Кольд. — Зазноба твоя?

— Друг, — поправил я, ковыряясь к тарелке. Есть вдруг перехотелось… — Ушла она. Подвел я ее… Защищать обещал, а сам… Испугалась она того, что я сделал.

Не знаю, откуда такая откровенность взялась…

— Снасилил? — не поверил Кольд.

— Что?! Ты с ума сошел?! — Я едва не опрокинул тарелку.

— Эй, эй! Успокойся… — Он поднял руки, демонстрируя мне пустые ладони. — Я ж только спросил… Язык у меня без костей, ты уж извини дурака.

— Да ничего, — успокоился я, решив, что с моих слов любой бы подумал о таком. — Просто испугал. За нее испугался, разозлился, обезумел: не зря ведь меня Берсерком зовут…

— Понятно, — Кольд отправил в рот ложку и молча прожевал. Потом, проглотив, закончил: — Это ничего… Бабы, они многого боятся… Моя, вон, тоже… Понимает, что природу не изменишь, вот и ушла… Это врут, что противоположности сходятся…

Он резко помрачнел и с каким-то остервенением начал мять несчастную картошку.

— Так ушел бы из наемников, — посоветовал я. — Или не стоит того?

— Она всего стоит, — признался Кольд. — Только вот я не о занятии говорил, а о природе…

Я решил не спрашивать дальше. И так переступил черту, сунул нос не в свое дело…

— За баб! Пожри их всех Хаос! — поднял кружку Кольд. Я ударил своей, расплескивая по столу пену. — За них, ради кого мы готовы на все.

Мы доели, оставив серьезные разговоры и перекидываясь шуточками. Кольд рассказывал истории из своего богатого прошлого. Врал, небось, но как врал! Такие сказки не всякий менестрель знает… И о лесах Вьюжных, и о фейри, и о Старших, и о войнах старых… Рассказывал, что предок его наемником был, что плечом к плечу с Князьями под стенами Псхова бился…

— Извини, — оборвался он на полуслове, — Я на задний двор сбегаю — и вернусь. Ты пока хозяина кликни, пивко-то у нас кончилось, а какие разговоры, да без пивка-то?

Я был уже порядком пьян — впервые в жизни. Вроде мысли не путались, но язык заплетался, а встать я боялся и пробовать — рухну тут же…

Хозяин, тем не менее, понял, чего я хочу. Мигом притащил еще пару кувшинов. Я уже заплатил вперед — золотой, — хватило бы на полсотни таких вот. Я теперь богач, можно не экономить…

Расплескав по столу полкувшина, я все-таки налил себе кружку. Только и успел ко рту поднести, как кто-то отвесил мне затрещину. Захлебнувшись от неожиданности, я уронил кружку и с трудом обернулся…

Нара уперла руки в боки. Раскрасневшись, она кричала. Кричала, кричала и кричала. О том, что я, дескать, ее бросил на растерзание, о том, что не позаботился вернуться, что вместо того, чтобы беспокоиться о ней, сижу тут, нажираюсь, словно свинья какая…

Они кричала, а я глупо, счастливо, пьяно улыбался, зля ее еще больше…

Она снова была со мной.

— Он ничего не заподозрил? — спросила Княгиня. Кольд застегнул брюки и обернулся. Ухмыльнувшись, он нарочито глубоко склонился пред Реи'Линэ.

— Никак нет, моя повелительница. Этот олух не такой уж олух. Стоило ему увидеть цвет моей крови, его подозрения рассеялись.

— Прекрати паясничать! — отрезала Огнь, хмурясь. — Я уже жалею, что попросила тебя об услуге.

— Поправка. Не меня. Его. А он уже отправил меня разбираться.