на Земле нет, — железным голосом отрезал Фау. — И быть не может.

— А если…

— Никаких "если". Наш военный флот контролирует всю Солнечную Систему и прилегающее пространство.

Клементина с сомнением покачала головой. Ох, что-то он недоговаривает. Сам ведь принял её за шпиона тенри на звездолёте!

Вот только если она напомнит ему сейчас об этом, то почти наверняка услышит в ответ, что это "не её ума дело" и вообще, большие сильные флойды сами разберутся.

— Клементина.

— Да?

Её имя в устах флойда прозвучало так фривольно, тягуче, приторно-сладко, будто его щедро облили кленовым сиропом и вдобавок посыпали сахарной пудрой. От этого её непроизвольно бросило в краску.

— Скажи… Почему ты не смотришь мне в глаза?

Ну и что ей на такое ответить? Потому что не доверяет ему? Остерегается? Боится?

Даже в мыслях это звучит некрасиво и глупо.

— Открою вам тайну, — Клементина заговорщицки улыбнулась. — У некоторых людей есть нетривиальная способность: взглядом читать мысли. Особые… гм… электромагнитные волны сверхвысокой частоты. И не в том дело, что я не горю желанием проникнуть в ваши флойдские секреты, получив в довесок проблем вагон и маленькую тележку. — Она выдержала коротенькую паузу. — Дело в том, что побочным эффектом такого "сканирования" является, увы, сильная боль. — полный притворной жалости вздох. — А мне бы не хотелось подвергать вас такому… нечеловеческому испытанию.

Закончив свой коротенький монолог чуть виноватой улыбкой, Клементина вернулась к своему кофе.

— Я тебя недооценивал, — после долгого молчания изрёк Фау. По его голосу девушка поняла, что он уловил сарказм. — Прости.

— Эээ… за что?

— За тот ужас, через который тебе пришлось пройти на Анде, — флойд глубоко вздохнул, будто размышляя, стоит ли продолжать или нет. — Гипнотический взгляд и возможность генерировать энергоинформационные пакеты, распознаваемые другими живыми существами, — наследие хищных предков. Они вели преимущественно ночной образ жизни и охотились поодиночке. Но иногда добычи становилось мало, и главам семей приходилось выходить на охоту среди бела дня. Тогда-то эволюция и выработала новое оружие, давшее своим носителям огромное преимущество и фактически поставившая их на вершину пищевой цепочки. Должно быть, именно тогда произошёл переломный момент, определивший становление нашей цивилизации.

Клементина слушала, боясь пошевелиться и даже стараясь дышать как можно реже. Нечасто на её инопланетного знакомого накатывали такие приступы откровенности.

Однако если он сейчас скажет, что ей не следует его бояться, что он не причинит ей вреда, или выдаст какую-то похожую банальщину, он её сильно разочарует.

Должно быть, флойд сам отлично понимал, что после всего пережитого девушка не поверит ему на слово. Поэтому до бессмысленных высокопарных фраз скатываться не стал, а сказал лишь:

— Хочешь ещё кофе?

— Благодарю, — вежливо отказалась Клементина. — Как-нибудь… в другой раз. Я, пожалуй, пойду домой.

Пока в кофейню не нагрянули другие посетители — увидят её в обществе флойда, потом ведь замучают вопросами.

Вопреки ожиданиям и опасениям, Фау спорить не стал. Кивнул на прощание и пробормотал какую-то дежурную любезность. Но до самого порога она чувствовала, как её спину буравит внимательный взгляд.

Дома, впрочем, Клементина задерживаться не стала: только оставила дипломат с документами, переоделась и захватила коньки. После общения с флойдом ей необходимо было успокоиться.

Приоткрыв дверь на балкон, она осторожно выглянула на улицу. Парковку отсюда было плохо видно — мешали каштаны, уже успевшие обзавестись молодой весенней листвой, но аэромобиля там не наблюдалось, его характерный силуэт она не смогла бы не заметить.

Сколько соседей и прохожих успели его увидеть? Сколько из них перепугается и побежит звонить на горячую линию? Присутствие флойдов в жизни людей, конечно, давным-давно стало обыденностью, но спецслужбы всё равно отслеживают их перемещения, и вот такие случаи неизбежно привлекают внимание.

А чего Клементина никогда и ни под каким соусом не желала, так это повышенного внимания к себе. Даже когда она плотно занималась фигурным катанием и выступала на крупных международных соревнованиях, ей претила слава во всех своих проявлениях. Фанаты и поклонники, недоброжелатели и завистники, коллеги и конкуренты, корреспонденты и спортивные критики с одинаковым жадным восторгом встречали и успехи, и провалы, не видя никакой разницы: лишь бы было что обсуждать и мусолить. Но она ушла из большого спорта, и столь нежеланная известность схлынула, растворившись как соль в морской воде. В профессиональной среде её, конечно, ещё помнили, а вот обыватели через годик-другой забыли начисто, и Клементина вновь смогла жить как все, без риска нарваться на папарацци по дороге в булочную или в вагоне метро.

А теперь всё могло повториться, причём в гораздо больших масштабах, да к тому же из-за кого — из-за флойда!

Из-за одного упрямого, строптивого, несносного флойда, который совершенно наплевательски относится к принятым у людей общественным устоям — да и к своим правилам, похоже, тоже.

Чтобы потешить свое самолюбие? Вероятно.

Ради удовлетворения собственных амбиций? Не исключено.

Просто от скуки?

А вот это ближе всего.

Клементина яростно скрипнула зубами, ускоряя шаг. А что, собственно, она так переживает? Может, она и не увидит его больше никогда. Они ведь ни о чём не условились, и вообще, Фау попрощался так, словно это была их последняя встреча. Конечно, флойды всегда прощаются таким образом, у них так принято — но тем не менее.

И если она сейчас откажется от патента контактёра — что Фау, кстати, настоятельно ей советовал, кто знает, пересекутся ли когда-нибудь их пути…

На катке сегодня было людно, бросалось в глаза обилие новичков. К счастью, почти все они медленно огибали каток по самому краю, неуклюже двигаясь друг за другом против часовой стрелки, и в центр не лезли.

И то ладно. Зашнуровав коньки, Клементина отправилась разогреваться.

— Привет, Клементина. Что-то ты зачастила сюда.

Мальчишку, который её окликнул, звали Клиффорд Грейс. Фигурным катанием он не занимался всерьёз ни дня, но для любителя-самоучки катался более чем достойно.

— Привет, Клиф, — притормозив, она объехала его по дуге и заскользила рядом. — Работы в последнее время много. Надо же как-то… отдыхать.

— Если это для тебя — отдых, представляю, какой должна быть работа! — Клиффорд усмехнулся. — Слушай-ка, я хочу тодес крутануть попробовать, составишь мне пару?

— Я одиночница.

— И?

— Я не владею приёмами парного катания.

— Вот только не надо мне лапшу на уши вешать, что ты чего-то там не умеешь! — паренёк обиженно надулся. — Не хочешь — так и скажи, а не ломайся.

— Клиф, "уметь" и "попробовать пару раз" — не одно и то же.

— Ты же профи, Хизерли.

— Я знаю теорию — и только. И потом, зачем тебе это? Ты, насколько я знаю, тоже предпочитаешь одиночное катание.