– Там наверняка нет моего размера, это же распродажа, – уговаривала она себя. – К тому же не обязательно сапожки будут смотреться на ногах так же хорошо, как на витрине. И я не видела их сзади, вдруг там толстый уродливый каблук, заваленный назад.

Тане так захотелось посмотреть на каблук и подержать полусапожки в руках, что ее дыхание начало предательски частить.

– Сидеть, – строго приказала она себе и вцепилась руками в стул.

Красавец на экране на секунду встал, отчаянно жестикулируя, Таня попыталась вникнуть в суть его реплик, но он снова рухнул на колени, закрыл лицо руками и замолчал. Таня вскочила и выбежала на балкон.

Там кое-что изменилось. На стяге было написано «Распродажа осенней коллекции, скидки до 80%», а белых сапог было уже две пары.

– Тебе нужно ограбить банк, – посоветовал супруг Люсе. – И у нас сразу все будет хорошо. Или, на худой конец, кассу твоего магазина.

– Что ты такое говоришь? – подняла брови Люся.

– У нас нет вариантов, – сказал он. – К вечеру в кассе должно быть довольно много денег. Даже десяти тысяч долларов на операцию хватит. Смотри, – продолжил он, – тебе даже не надо никого убивать. Ты просто отвлеки всех чем-то, организуй поджог, дым, взрыв, что-то такое. А пока будет паника, забери из кассы деньги.

– Ты шутишь? – спросила Люся.

– Сделай это, – проговорил муж. – Меня прооперируют, и все опять будет хорошо. Я начну ходить, мы будем счастливы. Иногда цель оправдывает средства. Попытайся. У тебя получится. Сделай это ради меня.

– Я не буду, – сказала Люся.

– Будешь, – заявил он.

Миша шел по улице. Он купил в секонд-хенде вполне приличную кожаную куртку и вполне приличные джинсы и, глядя на свое отражение в витринах, с удивлением понимал, что похож на человека, что на него не пялятся, от него не шарахаются и по дуге не обходят. Падали хлопья тяжелого мокрого снега, который прилипал ко всему, до чего мог дотянуться, и повисал неровными белыми гроздьями.

У стены сидел бомж. Совсем недавно, до того момента, как супруг хозяйки встретился с ним глазами, Дима был таким же – потерявший надежду, с потухшим взглядом, уставившийся прямо перед собой и надеющийся только на алкоголь, который поможет ему забыться. На щеке у бомжа была большая язва. Миша мысленно окутал язву голубым светом, с интересом наблюдая, как нездоровая плоть впитывает свет и начинает светиться, как будто была радиоактивной. Миша пошел дальше, продолжая ощущать тот комок света, что оставил за спиной. Прошла мама с малышом в очках, и Миша окутал светом глаза ребенка, шестым чувством ощущая, что с глазами надо быть очень осторожным, и с удивлением понимая, что свет, окутавший глаза малыша, становится ярко-зеленым, как молодая травка. Пробежала хромая собачка, прошла пожилая женщина с палочкой, а потом Миша понял, что очень устал и не сможет больше никому сегодня помочь.

Таня высунула нос из подъезда и оглядела улицу. Ряд припаркованных машин, несколько прохожих, ничего подозрительного. Мимо неспешно проехала старая «Вольво», потом еще пара машин. Какие-то девушки, смеясь, зашли в магазин, и Таню кольнул страх, что они сейчас купят ту вот белую пару или даже обе, а ей ничего не достанется. Таня открыла дверь подъезда и решительно зашагала к магазину, держа в руках кошелек с деньгами, взятыми из-под клеенки. Белые сапожки были все ближе и ближе, еще три метра, и…

Бах!

Дверцы машины распахнулись прямо перед Таней. Ее крепко схватили за обе руки. Мгновение, и девушку затащили в темное нутро машины и зажали справа и слева.

«Вот так вот и покупай белые сапожки со скидкой», – мелькнуло в сознании у Тани.

– Поехали, – сказала женщина на переднем сиденье.

Это была ее мать.

– Машину надо просто продать, – произнесла Маша.

Она часто предлагала идеи, которые потом развенчивались Геной.

– Нет, – отказался он.

– Эта машина может нас убить, – сказала Маша, – рано или поздно твоя бывшая девушка доберется до тормозного шланга. Не надо быть слишком умной, чтобы это понять.

– Возможно, – согласился Гена.

– Ты не хочешь с ней поговорить?

– Я с ней уже достаточно разговаривал. Это, думаю, Ларису только разозлит. Ведь я не собираюсь возвращаться. А машину мы будем ставить на другую стоянку, Лариса и знать не будет, на какую. Выберем стоянку подороже, с высоким забором. Или вовсе снимем гараж.

– Вот, точно, – согласилась Маша. – Надо снять гараж. Как я сразу об этом не подумала?

Инна Сергеевна сидела напротив гадалки. Волосы цыганки, казалось, стали еще жирнее. От нее несло чесноком и какой-то тухлятиной.

– Позолоти ручку, и я погадаю тебе на Короля, – сказала она.

Директор, не колеблясь, выложила крупную купюру, которая тут же исчезла в засаленном рукаве.

– Он почти у тебя в руках, – проговорила гадалка, раскинув потрепанные карты. – У вас будет счастье в любви, он просто не показывает своих чувств!

Инна вскинула голову.

– И червонная дама занимает в его сердце меньше места, чем раньше, – продолжила цыганка.

Инна Сергеевна сжала руки под грязным столом.

– Позолоти ручку, – произнесла цыганка, – и я погадаю на будущее. Ты же хочешь знать, что будет?

– Да, – ответила Инна и достала еще одну купюру.

Гадалка раскинула карты, и лицо ее изменилось.

– Я и в тот раз видела смерть, – сказала она, – думала, может, не подтвердится, пронесет. Но, милочка, смерть перед тобой и на этот раз. А также вода.

– Ты мне это уже рассказывала, давай подробности, – напряглась Инна. – Что за вода-то?

– Нет подробностей. Смерть. Вода, больше ничего сказать не могу, – покачала головой гадалка. – И даже ручку можешь не золотить, больше ничего не скажу.

Девушка припарковалась прямо напротив магазина и вошла, высоко неся коротко стриженную голову и вызывающе стуча каблуками. Бедра у нее при этом ходили ходуном из стороны в сторону, будто она некоторое время училась ходить по подиуму, но так и не научилась. Красавица вошла, скользнула взглядом по Ларисе и тут же впилась глазами в вишневую сумку. Ту самую, над которой так плакала рыжеволосая девушка с бледным лицом.

Красавица с короткой стрижкой взяла в руки вишневую сумку, потерла пальцем кожу, открыла и закрыла молнию, потом пожала плечами и поставила ее на место.

Лариса перевела дух.

«Мне, может, дадут премию… чувствую, что если я куплю эту сумку, моя жизнь наладится», – вспомнила Лариса слова рыжеволосой покупательницы.

Девушка сделала круг по магазину, громко постукивая каблуками. Сначала она удалялась от вишневой сумки, но потом снова начала приближаться к ней.

«Купи что-нибудь другое, купи что-нибудь другое», – просила Лариса.