Лишь к вечеру удалось бросить якорь на приличной глубине, не рискуя приблизиться к берегу больше чем на полмили.

Оллнат внимательно оглядывал в подзорную трубу берег, полого поднимавшийся к востоку. Он был пустынен и гол. Нигде не было видно и признака жилья или диких животных. Все здесь вымерло от жары. Бледное небо безжалостно взирало на опаленные холмы, ни одно облачко не закрывало солнце.

Шкипер заорал во всю глотку, тыча короткой бородой в сторону берега:

– На берег никого не пускать! Воды, судя по всему, здесь нет. На ночь усилить стражу, вахтам не спать! Оружие раздать. За морем вести наблюдение постоянно. Здесь могут рыскать пираты-арабы или берберы, или кто еще. Сам черт их не разберет! О’Шейн, завтра с утра пошлешь пару ребят на мыс. Пусть следят за морем и в случае чего подадут сигнал зеркалом. Ты знаешь, как это устроить. А сейчас всем отдыхать. Оружие прихватить с собой!

Его длинная речь прибавила тревоги матросам, но ведь морская жизнь ею полна. Боцман раздал мушкеты и палаши. Получили оружие и наши ребята. Горсть свинцовых пуль засунули в карманы, а порох в коровьем роге повесили через плечо. Ружья на судне были новые, с кремневыми замками, которые еще редко встречались, и потому некоторые не умели с ними обращаться. Боцман нетерпеливо показывал приемы заряжания, стрельбы, чистки.

Под конец он напомнил, чтобы все, не откладывая на потом, немедленно наточили палаши и шпаги.

– Пушкари, осмотрите пушки и приведите их в порядок. Они тоже могут нам понадобиться. И никто не зажигает огня на палубе! За нарушение строго взыщу. Поторопитесь, а то на сон не останется времени. Завтра приступаем к ремонтным работам.

Тихо переговариваясь, матросы разошлись заниматься делом. Солнце уже склонилось к горизонту, скоро наступит ночь, которая здесь прямо обрушивается всей непроглядной чернотой почти без сумерек. Петька сильно удивлялся такому природному явлению, он никак не мог понять причину такого резкого перехода дня к ночи.

Все спешили до захода солнца покончить с работой, на палубе слышались только звуки, издаваемые трущимися о клинки брусками, да щелканье курков ружей. Пушкари деловито возились у бортов со своими чудищами. Шкипер и помощник расхаживали по палубе, наблюдая за порядком и покуривая короткие глиняные трубки. И Петька в который раз удивлялся, зачем и для чего люди курят какие-то высушенные травы, вдыхая в себя противный дым.

Ночь прошла спокойно – никто не тревожил моряков ни с суши, ни с моря. Сразу после завтрака закипела работа. Ее хватило всем, – шкипер решил, что перед дальней дорогой и опасностями, которые могут подстерегать англичан в этом деле, надо иметь быстроходное и отремонтированное судно.

Несколько дней прошли спокойно. Матросы под постоянным присмотром боцмана и шкипера с помощником спешно устраняли неисправности в рангоуте и такелаже. Впереди большой переход в незнакомых водах – рисковать не хотелось.

Небольшая группа матросов с боцманом обшарила окрестности бухты, но ничего примечательного не обнаружила. Кругом каменистая пустыня с редкими барханами и чахлой растительностью. Удалось подстрелить небольшую антилопу, и целый день потом все лакомились бульоном из мяса этой животины. Никаких следов человека никто не заметил.

Однако к вечеру пятого дня, уже перед закатом солнца, прибежал с мыса матрос с известием:

– На горизонте два паруса! Приближаются сюда!

– Почему не сигналили зеркалом? – в ярости спросил шкипер.

– Так солнце садится, сэр! Не с той стороны, сэр.

– Будь ты проклят! Не могли использовать два зеркала?

– Так нам дали одно, сэр. Да и не знали мы такого способа, сэр.

Не успели обсудить положение, как солнце закатилось за горизонт. Однако шкипер успел поглядеть в подзорную трубу и едва смог различить светлые пятна парусов, быстро растворившиеся в коротких сумерках.

– Да, – сказал Оллнат задумчиво, – видать, это местные пираты. Их в этих краях предостаточно. Недаром их замечали даже у берегов Дании.

– Может, это торговцы из Португалии или Испании, сэр? – попробовал снять напряжение боцман Хорейс.

– Может, и так, но я уверен, что это марокканцы или берберы, что для нас одно и то же. Все они бандиты и язычники!

Шкипер задумался, затем распорядился:

– Огня не зажигать, не курить и даже не шуметь сильно. О’Шейн, с десятью матросами отправишь две пушки на мыс и за ночь установишь их там на случай атаки с моря. Замаскировать тщательно, сидеть молча, пока не сунутся сюда. Проход узкий, и вы сможете если не потопить, то сильно напугать неожиданностью нападения. Исполняй!

В наступившей темноте сноровисто спустили шлюпку, погрузили талями пушку с припасом. Пришлось спустить и вторую шлюпку, ибо одна не в силах была справиться с таким грузом.

О’Шейн отобрал молодых парней в свою команду. Туда попали и наши ребята. Всего одиннадцать человек. Захватили еды, воды на неделю и в молчании отчалили.

Весла ритмично поскрипывали в уключинах. Слышалось надрывное дыхание гребцов. Шлюпки быстро продвигались вперед. Молодой месяц еще не справлялся с темнотой, и берег едва угадывался с левого борта. Было тихо и душно. С океана наплывала сырость. Мог появиться туман – тогда работа должна была сильно осложниться.

Ребята молча гребли, стараясь сдержать рвавшиеся вопросы. Разговаривать им было не положено. Друзьям и так оказана большая честь – их взяли в рискованное и опасное предприятие. Однако их легко мог взять в плен высадившийся десант, и никто тогда не придет им на помощь. Это подспудно засело в головах матросов, они угрюмо гребли навстречу своей судьбе.

Ближе к полуночи прибыли на место. Их встретил второй дозорный. С предосторожностями выгрузили тяжелые пушки и лишь к утру сумели установить их на возвышенности и укрыть от постороннего взгляда.

– Теперь отдыхать, ребята, – распорядился О’Шейн. – Двое караулят – остальные спать. Скоро солнце появится, надо быть готовыми ко всему.

С радостным гулом сдержанных голосов матросы жадно попили и быстро улеглись спать прямо на камнях, подложив под себя охапки морской травы.

Солнце застало всех спящими, лишь караульные продолжали бороться со сном, с вожделением поглядывая на спящих.

– Подъем, братцы! – раздался голос помощника шкипера. – Пора и за работу. Быстрее!

Матросы вскочили, боясь получить затрещину, разбежались – кто по скалам по нужде, кто к морю ополоснуться. Наскоро поели хлеба с холодной овсянкой, запили несвежей водой.

О’Шейн уже осматривал горизонт. Два судна медленно приближались к входу в бухту, осторожно лавируя, ловя слабый ветерок косыми парусами. Корабли были небольшими, но верткими и быстроходными. Вряд ли они вооружены хорошими пушками. Это немного успокоило матросов и помощника шкипера. Он стал возиться с зеркалом и с трудом направил солнечный зайчик в сторону своего корабля. Кстати, он носил имя «Белая Мэри». Почему «Белая» – никто не знал и не допытывался. Это дело капитана. Может, это была его жена или дочь…