тишине — Бренна попыталась провести подсечку. Джад мгновенно среагировал: изменив положение тела, он заставил Бренну потерять равновесие. В результате своего бешеного порыва она по инерции повалилась вперёд, острые как бритва когти приблизились на дюйм, прежде чем Джад остановил движение. В диком взгляде карих с голубыми прожилками глаз не осталось ни грамма рассудка. Та Бренна, которую он знал, спряталась в безопасном уголке своего разума — том самом уголке, где ей удалось пережить пытки Энрике. Остальная часть её сознания была поймана в ловушку воспоминаний о насилии.

Саша могла бы забрать эти воспоминания, но Бренна решительно отказалась: хотела оставить свои шрамы себе. И словно в доказательство, что они не делают её слабой, в процессе выздоровления проявила такую силу духа, что превратилась в живую легенду. Однако сама скорость её выздоровления вызывала большое беспокойство и у Саши, и у Лары. Обеих целительниц волновала возможность рецидива, но никто не смог бы предсказать то, что случилось сегодня.

Когда Бренна оскалилась и начала извиваться и вырываться, Джад понял, что она навредит себе, если он её не остановит. Улучив момент, Джад выпустил запястья и тут же крепко обхватил плечи. Волчьи когти впились в бока, кромсая свитер, разрезая верхние слои кожи, прежде чем Джад сумел обездвижить Бренну, прижав к себе. Зубы царапнули его шею над сонной артерией. Но, тем не менее, укуса не последовало.

— Бренна, ты вернёшься. Если не сможешь, значит, Энрике победил. — Джад чувствовал, как с повреждённых боков текла кровь, однако реальную опасность представляли зубы Бренны. Он мог бы вырубить её, если бы был готов причинить ей боль. Джад не был. — Энрике выигрывает прямо сейчас, — продолжал он. — Превратив тебя в жалкое, сорвавшееся с цепи существо, которое все считают безумным. — Жестокие слова, но только они могли бы достучаться до неё, заставить очнуться. — Неужели это ты и есть? Сломанная волчица, какой он тебя сделал?

Зарычав, Бренна отстранилась от его шеи.

— Заткнись!

Ей владела слепая ярость.

— Почему? Всё, что я сказал, правда. — Он продолжал давить там, где другие бы отступили. — Твои когти в крови, лицо перекошено, одежда изодрана. Ты выглядишь как женщина, полностью лишившаяся рассудка.

Бренна пнула его босой ногой по ботинку.

— Держу пари, ты приобрёл навыки общения с больными там же, где все остальные манеры — в лагерях Совета.

Джад отпустил её руки, расслышав в этом колком заявлении интонации настоящей Бренны. Бренна, однако, так и стояла, прижавшись лицом к его груди. Рискнув вызвать новую вспышку агрессии, Джад положил ладонь на затылок Бренны. Жест был инстинктивным, как и понимание, что необходимо сказать или предпринять в отношении этой женщины-волчицы. Ещё одно нарушение Протокола, ещё один укол боли в коре головного мозга, но опасности сорваться и вызвать к жизни прирождённую склонность к убийству нет. Пока нет.

Бренна прижала руку к тому месту, где билось его сердце.

— Я ранила тебя.

— Раны поверхностные. Затянутся.

— Плохо. Стоило бы тебя так располосовать, чтобы шрамы остались.

Бессердечные слова, но Бренна всё ещё прижималась к нему.

Тонкости эмоционального взаимодействия между людьми обычно ускользали от Джада, но только не с Бренной. Не здесь и не сейчас.

— Как там говориться: себе навредить, чтобы другому досадить? Похоже, ты и без того определённо неравнодушна к моему телу.

Свободной рукой Бренна обняла его за талию, атлас её халата скользнул по порезам, словно ветерок.

— Может быть, мне нравится, когда у мужчин есть шрамы. Может, мне нравится самой оставлять отметины.

— Поэтому ты выбрала Грега? Потому что он любит пожёстче? — спросил Джад, внезапно осознав, что повреждённая цепь в его Безмолвии так и не была восстановлена.

— Ну, я подумала, раз уж собралась пойти вразнос, по крайней мере, можно сделать это с размахом. — Пальчики Бренны упёрлись ему в грудь. — Я хотела, чтобы ты обратил внимание.

Такая честность была неожиданной.

— Ты добилась своего, я обратил.

— Но твоё отношение не изменилось. Тебе всё равно. — Гнев звучал в каждом слове. — Там, у хижины, ты меня буквально довёл до ручки.

Вот теперь Джад понял, насколько важное правило нарушил.

— Я чуть не убил Грега, — сообщил он. — Собственно, я ещё не оборвал с ним связь. Один мысленный приказ — и осколки черепа вопьются ему в мозг.

Глава 19

Бренна замерла.

— Оборви, — прошептала она. — Отпусти его.

— Он так много для тебя значит? — Джад остро ощущал структурную прочность черепа Грега, точно знал, какое давление потребуется, чтобы его раздавить.

Она вскинула голову, в глазах читался страх.

— Нет. Ты важен. Убьёшь Грега, и Хоуку придётся убить тебя.

Джад обдумал её слова.

— Он тебя поцеловал.

— Пытался. Проклятье, Джад. Отпусти! — Разочарованно всхлипнув, когда он не ответил, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в линию подбородка. Нежно. Невыносимо нежно. Он никогда не чувствовал ничего подобного.

— Теперь у тебя было в десять раз больше того, что он и близко мог получить. — Ещё один поцелуй, но ниже. — Он ничего не значит. Так что отпусти, или вернёшься в книгу плохишей.

— А меня оттуда вычеркнули? — Он разорвал психическую нить, которая держала его в курсе физического состояния и положения Грега.

— Возможно. — Она втянула воздух у его горла. — Ты отпустил Грега?

— Да. — Он скользнул рукой вниз по её затылку. — Когда я пришёл, он был в гостиной, но предполагаю, твои братья уже увели его.

Она прижалась лбом к его груди, позволяя стиснуть её голову в захвате, который большинство Пси расценили бы как угрозу.

— Как мне смотреть им в глаза? — В её голосе слышалось глубокое унижение. — Грег не станет держать рот на замке — все узнают.

— Он не скажет и слова. Поверь.

— А мои братья и Хоук? Они же тоже знают. Я видела выражения их лиц. Они все считают, что я сумасшедшая.

— Тогда докажи, что они ошибаются.

— А если они правы? — Она казалась шокированной. — Я свихнулась, Джад. На самом деле.

— Позже об этом поговорим. — С этой проблемой действительно нужно было разбираться, а не заглушать.

— Но сначала ты примешь душ и оденешься, чтобы успокоить семью. Он говорил с ней так, как мог бы говорить с новобранцем, давая уверенные, краткие инструкции. — Вперёд, а я продолжу держать оборону. — Отпустив Бренну, он скользнул рукой по изгибу её спины, прежде чем убрать руку. Небольшая поблажка. Стоит раскалённого докрасна вертела диссонанса, пронзившего спину.

Бренна глубоко вздохнула, затем отстранилась.

— Ты будешь здесь, когда я выйду?

Он знал, что этот вопрос должен стоить гордому Веру.

— Даже Эндрю не сможет меня сдвинуть.

У