Кроме памяти, тотчас пришло осознание. В этом моя уязвимость. И нужно как-то решить этот вопрос. Вечером. Перед сном.

А пока, неплохо бы разговорить сестрицу. Столь длительное молчание и это задумчивое состояние так похоже на нее.

— Кто тебя провожал? — поинтересовалась я у Линарии.

Слишком уж задумчивой казалась мне сестра. Будто у нее появились свои, взрослые, тайны. И меня в них, явно, пока не планировали посвящать. И я бы даже одобрила подобное. Это хорошо, что Лина взрослеет. Но не здесь и не сейчас. Все и так слишком сложно и запутанно.

— Лорд Орхерст, как этот хищник представился мне сегодня. Заметила, что они выбирают себе любые имена? Вчера этот же мужчина был бароном Риостейниш.

— Уверена? — спросила я.

— В этом — абсолютно. Он мне сказал кое-что очень неприятное. И поплатился за это, — поведала сестрица, начиная улыбаться.

Как я и думала, влюбчивая натура Линочки вновь берет верх.

— Как именно? Что ты сделала? — поинтересовалась я, не зная, то ли радоваться, что сестра постояла за себя.

То ли бояться тому, что именно она вновь натворила.

— И как этот лорд тебя обидел, позволь поинтересоваться?

— Я очнулась от поцелуя, как успела уже тебе рассказать.

— Помню.

— Так вот, после пробуждения и ухода синеглазого незнакомца ко мне явился этот типа барон. Представился доверенным лицом Его Высочества. И начал, как ты любишь выражаться, грузить меня.

Служанок не будет несколько дней. Мол, это первое испытание. На стойкость, находчивость, умение найти общий язык с соперницами. Вроде как, принцесса и фаворитка должны уметь договариваться между собой.

Нормально, Ева?

— Вау! — мысленно воскликнула я.

Это вовсе не сказка о прекрасном принце. С каждым днем открываются все новые и новые подробности того, что этот Отбор, как и принц — только красивая мечта многих леди. А реальность поражает. И, с каждым днем все больше и больше.

— Хорошо, что ты меня понимаешь. Я была так же ошеломлена. Не успела проснуться, очень хочется пить, а воды не наблюдается. А тут этот явился! В общем, сам виноват.

— Ты вспылила? — спросила я, подозревая, что так оно и было.

— Нет. Ты ведь говорила, что принцесса должна дважды подумать, прежде чем что-либо сделать. Особенно, когда тобой руководит злость или обида.

Еще раз, вау! Лина прислушалась к моим словам? И не только, судя по услышанному. Неужели из сестрицы реально вылепить настоящую принцессу?!

— Я сдержалась. Ева, ты даже не представляешь, чего мне это стоило!

Мне уже не страшно, что там дальше происходило. Порадовал тот факт, что Линария не безнадежна. Потому, уверена, я справлюсь. Найду ей подходящего супруга и все у нас будет хорошо!

Вот только Лина решила еще раз меня удивить.

— Я на него зелье опрокинула, — призналась девушка с каким-то торжеством, что ли.

— Какое? — тотчас поинтересовалась я.

У Лины были только зелья для девушек. Все для внешности и красоты.

— То, которое мы использовали перед моим первым балом, — ответила сестра все так же радостно.

— О, нет! Только не это! Лина?!

— Сам виноват! Нечего было насмехаться над моей мечтой! Вот выйду замуж за Эрисаниля Лоунерида, увидит, как принцессы ведут себя с такими вот шутами.

Я уже не слушала сестру. То зелье она стащила у меня несколько лет назад. Перед праздником выпила больше положенного и решила, что оно не подействовало. На самом деле это было не так, в чем мы обе убедились спустя некоторое время.

Оно удивило нас своим эффектом. Лина и так привлекала внимание к своей персоне. Очень красивая, к тому же, дочь самого лорда Тарагаса. У нее обычно было много поклонников. Но когда зелье начало действовать, то превзошло все ожидания подруги.

— Так вот, зелье я опрокинула на него вчера. И ничего! Понимаешь, Ева!

Вот на этом моменте я поблагодарила местных богов и за помощь, и за удачу. Представляю, что было бы, если к одному из виденных ранее хищников начали бы приставать. Кстати, тут еще вопрос, кто именно. Ведь зелье рассчитанное на привлечение внимания мужчин. И делала я его для очень робкой кузины Линарии, которой надоело ходить в старых девах. И, конечно же, когда Абиссу через две недели похитил лорд Граден и организовал тайное венчание, Линария взбесилась.

Она всегда говорила кузинам, что, пока рядом такая красота, их замуж не возьмут. И свято в это верила. Наверное, именно поэтому я сотворила то самое зелье.

— Милая, но зелье предназначено для женского пола, — объяснила я сестрице.

— То есть, я ему даже дорогой камзол не испортила?! — послышался в моей голове визг Линарии.

Зелье бесцветное, не оставляет пятен. Так что да. Но меня настораживает поведение сестры. Одно дело — мстить нашим лордам, по делу или нет. Но местные хищники — это уже не уровень сестренки.

— Давай им вместе займемся. Но не сегодня. Я хочу память вернуть. Поужинаем у меня? — предложила я.

— У тебя, — ответила Лина.

Затем, будто о чем-то вспомнив, недовольно заметила:

— Не получится.

— Почему? — удивилась я.

Лина опять сердилась. В такие моменты она показывала довольно смешные гримасы.

— Этот… который имя свое постоянно меняет. В общем, он сказал, что обеды, ужины и завтраки в общем зале. Служанок пока не будет, еду в комнаты носить некому.

— Не проблема. Я схожу на кухню и сама возьму еду. Или приготовлю, — ответила сестре.

На самом деле, Лина тоже умеет готовить. Я научила. Поначалу это была трудотерапия и наказание за некоторые не очень хорошие поступки. И шантаж, конечно же. Чтобы лорд Тарагас не узнал, Лина согласилась учиться всему, что я посчитаю нужным. В пределах разумного, конечно же.

Она не понимала, зачем леди умение вкусно готовить, если в доме несколько десятков слуг. Но вскоре втянулась и даже начала получать от процесса некое удовольствие.

— Я с тобой, — удивила меня сестра.

Я думала, она уже забыла, что и сама прекрасно может приготовить что-то вкусное. К тому же, Линария помнит столько разных рецептов, что мне и не снилось.

Время до ужина мы провели у меня. Говорили обо всем. Лина рассказывала, как прошел ее первый день в этом замке. Но о том, что ее тревожило еще недавно, не упоминала. Был период времени, который она опустила в своем рассказе. Я не могла понять, что именно тогда произошло. Оставалось только надеяться, что после ужина сестрица станет более разговорчивой.

— Пойдем, — произнесла я, когда ощутила голод.