Гипертим – искрящаяся комета, описывающая по жизни круг огромного радиуса и озаряющая своим светом все малоподвижные планеты, попадающиеся на её пути.

Вопросы и задания:

1. В чём заключается внутреннее условие формирования гипертимного радикала?

2. Найдите признаки гипертимной тенденции в поведении известных персонажей отечественной и зарубежной литературы: Остапа Бендера, Ноздрёва, Фигаро. Подтвердите примерами.

3. Какие ещё радикалы, на ваш взгляд, интегрированы в характеры перечисленных выше персонажей?

4. Назовите области профессиональной деятельности, в которых необходимо (или желательно) наличие в характере гипертимного радикала. Для каких профессий гипертимность является препятствием?

И вот, уважаемые коллеги, настал момент, когда мы приступаем к изучению последнего… Нет, не так… «Последний» – слишком уж мрачное слово. Лучше сказать: «оставшегося пока непознанным» радикала методики – тревожного.

Признаюсь, что-то автору не по себе. Одолевают его, знаете ли, сомнения. Получится ли у нас овладеть, как следует, этой методикой? Получится ли из этого вообще что-либо путное? Стоило ли за всё это браться? Не поспешили ли мы, не совершили ли ошибки? В общем, как бы чего не вышло.

Общая характеристика. Внутренним условием формирования тревожного радикала является слабая и, судя по всему, малоподвижная нервная система. Что, кроме этого, – для автора пока остаётся загадкой. Однако можно сказать, коллеги, относительно твёрдо: нервная система, не способная выдерживать длительный процесс возбуждения, обусловливает, во-первых, реализацию в случае опасности состояния мнимой смерти (см. главу 3), во-вторых, низкий порог возникновения тревожных реакций.

Напомню, что под мнимой смертью мы понимаем быстро развивающееся, непроизвольное угасание у животного и человека психической и физической активности в ситуации сильного стресса. Если бы это происходило под контролем психики, сознания, мы бы сказали, что у живого существа есть надежда, что опасность пройдёт мимо, что её источник (хищник, агрессор) не станет связываться с «мертвецом».

Надежды, как осознанного переживания, здесь нет, но объективный шанс выжить есть. В возникновении этого состояния заключён вполне определённый адаптационный смысл. Природные пищевые пирамиды очень рационально устроены. В частности, чтобы не терять понапрасну ограниченные запасы белка и других ценных органических соединений, многие плотоядные животные приспособились питаться мертвечиной. Для этого в их организме присутствуют ферменты, мгновенно расщепляющие трупный яд – одно из самых токсичных соединений в мире – на более простые в структурном отношении, вполне безобидные химические вещества.

В организме хищников, питающихся живой добычей, таких ферментов нет. Поэтому их попытка отведать падали приведёт к неминуемой гибели в результате отравления. Вот они и проходят мимо животных, которых принимают за трупы, – не из благородства или высокомерия, как можно было бы подумать, а из инстинктивного опасения за собственную жизнь.

Впрочем, мы отвлеклись. В поведении человека мнимая смерть, так сказать, во всей красе – явление редкое. Значительно чаще наблюдаются различные формы частичного оцепенения, частичного паралича воли, вялость и рассеянность, неспособность собраться с мыслями в минуту опасности и т. п. Всё это – поведенческие феномены, свойственные тревожным натурам.

Несколько раньше (см. главу 5) мы обсуждали принципиальное различие между эмоциональными и тревожными реакциями.

К тревожным реакциям относятся волнение, беспокойство, собственно тревога, страх, ужас, панический ужас. Говоря бытовым языком, тревожные реакции – это различные степени выраженности страха. В отличие от эмоций (коих – целый спектр), они монотонны и субъективно тягостны. Эмоции способствуют сохранению жизненно важного постоянства внутренней среды организма (т. н. гомеостаза), тревожные реакции нарушают гомеостаз. Поэтому эмоции, чаще всего, хочется переживать, от тревоги всегда хочется избавиться.

Мы уже не раз говорили с вами, коллеги, о том, что страх (тревога) является важным средством раннего предупреждения об опасности. Однако низкий порог возникновения тревожных реакций приводит человека к ситуации, когда он начинает бояться любых – самых незначительных – изменений обстановки. Вообще, опасается новизны, что оказывает наиболее существенное влияние на стилистику его поведения. Тревожные натуры – консерваторы во всем, от бытовых привычек до эстетических вкусов и политического мировоззрения.

Внешний вид. Мы вынуждены констатировать, что специфического «тревожного» телосложения не существует в природе – одним диагностическим признаком, к сожалению, меньше.

В оформлении внешности тревожные (т. е. обладатели выраженного тревожного радикала) являются антиподами истероидов. Если последние из кожи вон лезут, чтобы выделиться на общем фоне, выйти на передний план, стать центром всеобщего внимания, то тревожные прячутся от людских глаз, стараются всеми силами слиться с фоном.

Помните, коллеги, мы говорили, что истероида нельзя не обнаружить на общей фотографии – настолько он ярок и контрастен по отношению к окружающим. Так вот, характеризуя с этой точки зрения тревожного, мы уберём из фразы частицу «не». Обнаружить его нельзя. Во всяком случае, очень трудно.

«Где он? – спросите вы. – Да где же?» – «Вон там, на заднем плане, за фикусом. Видите, колено торчит и плечо. Жаль, всего остального не видно».

Истероиды на групповой фотографии располагаются в центре, тревожные – рассеяны по периферии (как сетовал известный персонаж рассказа Зощенко: сняты «мутно, не в фокусе»).

Тревожные выбирают одежду тёмных тонов, неброских цветов: серого, чёрного, коричневого, темно-синего. Предпочитают монохромность (одноцветие) костюма. Украшений (речь в данном случае прежде всего идёт о женщинах) не любят, макияжа стесняются, но боятся отказаться от них совсем, поскольку в этом случае рискуют выделиться из общей массы, погрешив против конвенциональных норм поведения. Поэтому они, если накрашены, то чуть-чуть, если в серьгах, то микроскопических.

Ходят тревожные всегда в одном и том же. Они прикипают душой к вещам и стараются как можно дольше сохранять их в целости. Обращаются с одеждой бережно, аккуратно. Не скупость (производное от эпилептоидного радикала), а боязнь столкнуться с проблемой перемены гардероба, с необходимостью приобрести и начать носить что-то новое лежит в основе подобного поведения.

Когда, несмотря на все старания, вещам приходит срок, они ветшают и окончательно теряют свою потребительскую ценность, тревожные – после мучительных колебаний, покоряясь неизбежности – идут в магазин и покупают (с третьей или четвёртой попытки) абсолютный аналог утраченной вещи. То же самое, но в обновлённом варианте.

Таким образом, приобрести обновку для тревожных – проблема, появиться в ней на людях – подвиг. Те из окружающих, кто не понял этого или не принял во внимание, рискуют в своих попытках «улучшить внешность» тревожного столкнуться с его сопротивлением, причём не столько с явным протестом, сколько со скрытым, завуалированным саботажем.