под куполом мёд есть, вот и гонят. Надо пользоваться моментом, пока платит господин Тоцкий. Да и градус у медовухи умеренный.

Глеб кивнул, мол, не спорю. Про себя же отметил, что Богдан приказ «не отпускать из ресторана» захотел решить по наиболее простому варианту. Напоить гостей. Крепкое они пить не станут, а у медовухи и градус вроде не такой сильный, и напиток действительно уникальный и дорогой, второй раз за всю жизнь можно не попробовать. А ещё медовуха пьётся легко и настолько незаметно, что запросто можно налакаться до поросячьего визга. Но Лада и Андрис про эту её особенность догадаются не раньше завтрашнего утра.

Богдан и Глеб пили вроде бы наравне, медовуху в ресторане подавали и в самом деле отличнейшую. Но их организмам, упичканным разнообразными имплантатами, нужно было получить раз в десять большую дозу этанола, чтобы опьянеть. Гости же захмелели, хотя это пока ощущалось лишь в слегка покрасневшем лице, слегка развязанных движениях да в том, что они намного охотнее говорили. Глеб заключил сам с собой шутливое пари: сегодня получится у Андриса затащить предмет своего желания в постель, или нет?

– Если рай, про который чешут языками попы, и есть – он выглядит так.

– Только управляют им не ангелы, – резко ответила девушка.

– Если вы, мадмуазель, про Тоцкого, – уточнил Глеб, – то он не самый худший начальник. Да, сволочь. Не спорю. Но на своём месте, образованный и умный.

– Мразь. Все они одинаковые мрази.

– Я бы не был так категоричен, – осторожно сказал Богдан. – Вы знаете…

– Лучше, чем хочу. А вот вы в курсе, для чего выращивают сиб-группы?

Глеб и Богдан переглянулись, они-то как раз знали отлично. После зверлингов идея генетического конструирования казалась кощунством и была под строжайшим запретом. Вариант керхеров тоже никого не вдохновлял. Они срастались с машинами, фанатично внедряли киборгизацию до состояния, когда превращались в техно-муравейник, где после рождения каждая особь получала специализацию и могла за пределы назначенной касты шагнут очень ограниченно. Но и совсем лишаться бойцов с повышенными возможностями – отказаться от козыря, который в соревновании рас может стать решающим. Был выбран третий путь, евгеника. Для сиб-групп подбирали лучших по характеристикам сперма и яйце доноров, выпускники не замыкались в узкую касту, а свободно заводили семьи, чтобы в следующем поколении лучшие опять стали «отцами» и «матерями» новых групп. Эмбрионы выращивали в искусственных маточниках, после рождения они росли в интернате как обычные дети. Всех отличий – что круглосуточное наблюдение врачей в первые годы жизни позволяло без лишних затрат и риска для здоровья пересаживать детям биоимплантаты. Аналоги кибер-органов, но живые, эти устройства росли и развивались вместе с хозяином. Становились его частью. Потому из курсантов сиб-групп получались не просто специалисты высочайших физических и умственных данных с уникальной интуицией. Заодно выпускники сиб-групп на голову превосходили носителей искусственных техно-органов, как у того же Андриса. Детям не надо было сознательно учиться использовать новые дополнительные надстройки организма. Они ими просто пользовались как рукой или ногой.

– Ну… – осторожно начал Богдан. – Не только совершенные солдаты. Из сиб-групп вышло также немало известных учёных, инженеров, учителей. Вспомнить тех же Тургунову и Пышкина: оба были из сиб-групп, а в итоге их дети, кстати, рождённые естественным путём, совершили революцию в космоэкологии. Да и педагогика им до сих пор благодарна.

– Так было. На Земле. И у нас всего сто лет назад… – Лада ответила тихо и горько, кажется, даже протрезвела. – Мальчикам хорошо. Вы, наверное, видели Псов? Воины, мужчины. Такие нужны координатору и совету начальников отдела. А девочки давно не нужны. Нет, наоборот. Нужны. Как будущие постельные игрушки. Красивые, намного лучше простых служанок. Нас тоже выпускают из школы в четырнадцать и сразу распределяют по богатым домам. Нет, закон соблюдается, до шестнадцати лет никто тебе целку ломать не станет. Конкуренты только и ждут, чтобы поймать друг друга хоть на чём-то противозаконном. От остального это не спасает. Думаете, раз засунуть в тебя нельзя, то и всё? Нет, можно заставить устраивать стриптиз, ласкать себя, возбуждая хозяина, пока он долбит другую девочку постарше. Ласкать уже его. Ну а в шестнадцать ты переходишь в следующую категорию «грелок», которые раздвигают ноги. Тоцкий ничуть не лучше, сам видел – у него такие же девочки служат. Ладно, что прошло, то прошло. Кельнер! Ещё бутылку. Гуляем.

Уходя из ресторана, Глеб подумал, что эту парочку жаль. Лада, судя по всему, как-то сумела сбежать от хозяина раньше, чем её перевели в статус «грелки». Сбежала с деньгами, оказалась очень умной – едва она поставила чип курьера, про её прошлое и преследование за кражу мгновенно забыли. Сегодня после операции выживал один из пяти, а работа была опасная. У неё родилась новая и интересная жизнь – но откинуть прошлое и извращенца, покорёжившего ей юность, Лада так и не смогла. И вряд ли Андрису хоть что-то светит в плане хоть когда-нибудь уложить подружку в постель. Впрочем, планета велика, и они вряд ли хоть попадутся ему снова, так что проблемы взаимоотношений этой парочки не его Глеба дело. Но где-то в глубине души было немного жаль, что сегодня разговор свернул не в том направлении. Так хорошо начавшийся вечер оказался испорчен, и шанс всё-таки наладить свои отношения парочка упустила.

*****

Майор Гладов ждал своего лейтенанта на квартире. Он был холост, поэтому, хотя мог себе позволить жильё за рекой, в состоятельных кварталах, обитал на самом краю эко-купола, в одной из четырёхэтажек. Как сейчас подозревал Глеб, место жительства именно здесь Вихтор себе выбрал не только из аскетизма и безразличия к внешнему статусу. Квартирка была типовая, минимум обстановки. Из роскоши разве что кухонный стол настоящего дерева и рядом старинное резное деревянное кресло, где с кружкой кофе в руках сегодня гостя и встретил хозяин. Сейчас Гладов выглядел смертельно усталым, плечи поникли, лоб изрезали морщины. Глеб знал, что майору нет и сорока, но сейчас казалось ему лет пятьдесят, не