Тем временем машина почти скрывается за поворотом.

Почти.

Пространство затопляет оглушительный вой сирен. Предрассветные сумерки окрашиваются яркими красками ментовских мигалок и с десятком пар фар.

Несколько патрульных машин, вырастают перед красным Мерседесом. Две едут в сторону Максима.

Всё происходит на каком-то рефлексе. Максим отворачивается. Черный пакет с деньгами, зажатый в руке, быстро летит в реку. Секунда и его уже подхватывает поток воды, а ещё через секунду, его уже нет.

На третьей секунде Максиму заламывают руки, и больно пинают по икрам, таким грубым образом, ставя его на колени. За спиной он слышит как орёт Костян, осыпая ментов отборным матом. С трудом, но Максиму удается повернуть голову, чтобы взглянуть на друга. Костик тоже стоит на коленях, вздрагивая всем телом, от  полученного удара под дых. Потом Малек переводит взгляд на Макса. Они смотрят друг на друга, кажется целую вечность, прежде чем их обоих вырубают прикладом в затылок.

Тогда Максим видел друга... своего брата, последний раз...

Максим вздрогнув, просыпается. Первое что чувствует - жар. Он словно в огне. Пот струится по лбу, вискам и шее. Макс проводит рукой по лицу, стирая влагу, и прогоняя остатки сна.

Марго больше не спит на его груди, переместилась на подушку. Её лицо на половину скрыто волосами, и кажется безмятежным.

Максим тихо поднимается с кровати и выходит из спальни. На кухне наливает бокал скотча и тут же осушает. Повторяет - наливает, осушает, громко шлепая бокалом по мрамору столешницы.

В поисках остужающей прохлады выходит на балкон.

Закуривает, втягивая обжигающий дым. С печалью разглядывает пасмурное предрассветное небо. Такое же было и тогда... когда их с Костей повязали.

В краденом Мерсе, было столько наркотиков, что  «уехать»  им сулило до конца их дней...

Максим выпускает струйку дыма в воздух и присаживается на маленький кожаный диванчик, расположенный на балконе. Не сразу он замечает, за спиной едва уловимое движение…

А Марго не решается выйти из тени, плотных занавесок и подойти к Суворову. Его внешний вид кажется ей слишком отстраненным и замкнутым, сильнее чем обычно. А его пробуждение выглядело, каким-то устрашающим. Сначала, он долго метался во сне,  бормотал что-то несвязное, а потом вздрогнул и проснулся. Его кожа блестела от пота, а в глазах плескалось что-то необъяснимое. Похожее на страх, скорбь...

Марго не знает, должна ли показывать что проснулась. Должна ли задавать вопросы?

Но ей очень хочется спросить.   

  - Эх, Костик, - еле слышно шепчет Максим, зашвыривая бычок вдаль, в серое пространство за бортом.

  Щелчок зажигалки, громкий выдох, парящая струйка дыма... Макс снова закуривает.

Марго делает шаг на балкон. Мужчина  сразу чувствует её присутствие и резко оборачивается.

  - Не спишь? - задаёт глупый вопрос, ведь ответ кажется очевидным. – То есть, почему не спишь?

  - Ты меня разбудил, - Маргарита подходит ближе и присаживается на диванчик, рядом с ним. - Который час? - смотрит на хмурое небо.

  - Не знаю. Может четыре или пять, - задумчиво отвечает Макс. - Тебе лучше ещё поспать.

  - Мне не хочется, - девушка легонько пожимает плечами и переводит взгляд на Мако. - Кто такой Костя? - вопрос слетает с губ неожиданно, даже для неё самой. Но слово не воробей...

  - Ты слышала, - криво усмехается Максим, пытаясь натянуть на лицо маску беспечности. Но у него ничего не получается. Не получается вытряхнуть этот сон из головы, забыть эту очередную трагедию своей жизни, а следовательно скрыть скорбь, что отпечаталась в его глазах.

  - Да, слышала, - признается Марго, внимательно разглядывая Максима, - может, расскажешь, - почти умоляет девушка. На самом деле она чувствует, что это нужно в первую очередь ему - выговориться.

  Максим устало вздыхает. Докуривает, выбрасывает дымящийся фильтр, старательно скрывая вдруг возникшую нервозность, за такими простыми механическими действиями.

  Марго не выдерживает  напряжённой тишины:

  - Если ты не хочешь...

  Суворов смеряет свою птичку тяжёлым взглядом, и она не заканчивает фразу.

  - Костя был моим другом... братом, - Максим говорит тихо, будто сам себе, - мы оба росли в детдоме. Вместе покинули его стены...

  Марго больно защемляет сердце. Она не знала, что Макс детдомовский. Да чего уж там, наверное, никто не знал.

... Беспризорники, без особых шансов на спокойную жизнь, - Суворов отворачивается от девушки, и замолкает.

  - Давно вы не виделись? - сглатывая острый ком, спрашивает Маргарита.

  - Давно.

  - Ты скучаешь? - не подумав, своим вопросом, она давит на слишком болезненное место, в его сердце.

  - Конечно, я бл*дь скучаю, - неожиданно зло, рычит Максим, вновь к ней поворачиваясь.

  - Так почему не встретишься? - ещё один глупый вопрос, но он скорее с испуга. А испугалась Маргарита не злобного взгляда мужчины, просто она никогда не видела Суворова таким раздавленным.

 Лучше пусть злится,  и если хочет то на меня.

  Максим с трудом подавляет свою ярость, уговаривая себя не вымещать горечь на девушке - она не причём.

  - Костян умер... в тюрьме... совсем один. Поэтому мы никогда больше не встретимся.

  Марго тихо охает. Она чувствует себя виноватой, и... дурой.

  - Когда я видел его последний раз, - тем временем продолжает Максим, - он вёл себя как обдолбаный придурок. А потом нас повязали. Меня за угон, его за употребление и распространение наркотиков. Мне грозило лет десять, но это не что, по сравнению с пожизненным Костяна. Он был в ворованной тачке, которую угнал я, - Макс бьёт себя в грудь. – Бл*дь - Я! Но в итоге я на свободе... условно живой, а Костя... А Костя покойник, удостоенный безымянной могилы.

  Марго громко сглатывает, не веря, что Максим сказал ей так много. В тоже время, понимая, что хочет знать намного больше.

  - Как он умер? - слышит собственный шепот девушка.

- Взял вину на себя и повесился. Что б его, - с горечью выплевывает Суворов. - Через неделю меня отпустили.

  Макс с силой сжимает кулаки, так, что костяшки белеют. Злость, это просто не то слово.

Да как он мог? Как?

Сейчас, спустя столько лет, лицо друга, в собственной памяти, кажется размытым пятном. Нет, он определенно помнит общие черты, но совершенно точно не скажет, например, какого цвета были его глаза. Он так старательно забывал, сквозь боль, наперекор чёртовым снам, что в голове остались все грёбаные детали - арест, тюрьма, боль от потери, когда узнал о его кончине. Он помнит, как Махно привёз его на ту могилу без фото.  Тогда, впервые, Максим позволил себе проронить горькую слезу - не приносящую облегчения, разрубленному сердцу.