Похоже, что я уже сделал тебе признание. Поэтому мне остается добавить только одно — выходи за меня замуж. Тебе не придется жалеть об этом. Никогда. Я мог бы сказать это сразу, с самого начала, одной фразой. Я тебя люблю! И хочу, чтобы у нас было много детей. Четверо.

Некоторое время в воздухе висела тревожная тишина. Он напряженно ждал ее ответа, она собиралась с мыслями. Потом просто и тихо сказала.

— Мой ответ тебя ждет наверху. Пойдем, я покажу тебе кое-что. То, что не собиралась раньше показывать. Ты поймешь все без слов. Увидишь свой портрет, на котором меня еще нет с тобой рядом. Но я оставила место на этой картине. Белое пятно. Для себя. И мы заполним вместе это белое пятно. И на полотне, и в жизни. Что ты там говорил насчет четырех детей?

— Ну, я хотел бы иметь двух мальчиков и двух девочек. Если ты не против, конечно.

— Это очень много, Робер… Так что не будем зря терять время.

Персональная выставка вполне удалась. Это было бы очевидно даже для самых недоброжелательных посетителей. Но таковых, к счастью, не было. Анжела отвела под нее всего один зал, хотя муж настаивал на том, чтобы расширить экспозицию. Если бы дать ему волю, он бы выставил все ее картины, включая детские рисунки. Но она сама отобрала лучшие из своих работ. Муж есть муж. Он не может быть объективен, даже если у него диплом и научная степень искусствоведа.

Естественно, что среди полотен центральное место занимал их коллективный портрет под названием «Первопроходцы Америки». То, что вначале выглядело как «канадский лесоруб», но с дополнительной вставкой облика самой художницы. Вместо белого пятна, как она и обещала когда-то будущему мужу.

Зрители также подолгу задерживались у другого ее полотна. Несколько необычного. «Амазонка и кентавр». На нем была четко выписана она, стоящая рядом с кентавром. Смелая, уверенная в себе женщина-победитель. Укротитель полудиких кентавров. В коротком хитоне, обнажающем длинные, красивые ноги выше колен и одну из ее спелых грудей. На поясе небольшой меч, за плечами лук и колчан со стрелами. Она не стала изображать себя верхом на этом коне-человеке, который стал ее другом и соратником.

Но основную сюжетную линию на выставке представляли картины ее родного Нью-Йорка. Как она и планировала когда-то. Его прошлого, его настоящего и его возможного будущего. И пессимистического, и оптимистического. А каким оно будет — это зависит от самих людей. От их выбора. От их восприятия своего будущего, от их действий по созданию такого будущего.

Сегодня было официальное открытие ее выставки, на котором присутствовало, естественно, много ее знакомых и родственников. В том числе и новых родственников из Канады. Было много комплиментов. И ее картинам, и ее внешности. И от близких людей, и от тех, кто ее видел впервые.

Она долго колебалась, выбирая наряд и прическу на этот день. Под картины требовалось что-то художественно-небрежное, романтическое и воздушное. А для совладелицы салона и устроительницы выставки более подходил строгий и элегантный стиль. Анжела была в белом платье, удивительно совмещавшем эти требования. Она сама создала этот фасон, используя свое незаурядное воображение.

Приятно удивили мама с папой. Пожалуй, впервые в жизни они отказались от каких-то выгодных съемок и пожаловали в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на церемонии открытия. Естественно, произвели немалый фурор своим появлением, существенно увеличив количество присутствующих представителей средств массовой информации.

Мама с папой умели давать интервью. Цветисто, броско, звонко. Они даже подсказывали борзописцам и телемонстрам искрометные заголовки и фразы. Например: «Магия кисти и красок, дарованная самим Господом чутким рукам нашей дочери», «Перед вами смелая симфония и очаровательная поэзия красок, нанесенных не кистью, а сердцем». И, в завершение интервью, ключевая фраза: «Только истинное дитя Большого Яблока могло так великолепно воспеть свой любимый город».

Чарующая красота слов, которых не следует жалеть в этом сухом и черством мире. Особенно для любимой дочери. Особенно в присутствии такого количества зрителей. Об этом любой представитель искусства знает. Как сказал Робер, несколько ошарашенный набегом нахрапистой и бесцеремонной орды репортеров, «лишняя реклама никогда не помешает в нашем бизнесе. Терпи, малышка, бремя славы». И попутно высказал новую коммерческую идею:

— Дорогая! А не открыть ли нам при салоне что-то вроде художественного кафе? Для местного бомонда. Как в Париже было модно. Для художников и поэтов, для их меценатов и спонсоров, для их любовниц и любовников, почитателей и критиков. Я уже предчувствую грандиозный наплыв посетителей. Особенно если твои родители найдут время для присутствия на открытии. И известят об этом прессу, радио и телевидение. А в зале мы бы повесили несколько твоих картин…

Развить эту мысль ему не дали. Ибо перед очами совладельца художественного салона «Мадам и месье Леруа» появилась лучшая подруга мадам. В прошлом мисс Джина Валенти, перспективная, но не слишком заметная звездочка на финансовом небосклоне. Теперь перед ними предстала яркая звезда, стремительно взлетевшая на финансовый Олимп. Владелица известной консалтинговой компании в области финансов, займов и инвестиций, с отлично подобранным штатом служащих, с обширной и весьма влиятельной клиентурой и хорошо развитой информационной системой.

И с другой фамилией. По мужу. Тоже быстро восходящей звезде, но только на политическом небосклоне. Говорят, что его уже прочат в сенаторы. В Капитолий. Так что, не исключено, через некоторое время Джине придется решать вопрос о переезде в Вашингтон.

К ней тут же попыталось подкатиться несколько пронырливых репортеров. Но она отмела их в сторону одним властным и уверенным движением руки:

— Интервью будет, но позже. Мне надо кое-что обсудить с подругой. — Она повернулась к семейной паре и таким же уверенным голосом возвестила: — Робер, к тебе это тоже относится. Ты не мог бы нас оставить наедине? Извини, но, ты же понимаешь, что такое женские секреты? — Подождав, пока обиженный совладелец салона удалится, она немного помялась, а затем продолжила приглушенным голосом: — Я бы хотела посоветоваться с тобой как со специалистом по вопросам материнства. У тебя дочь растет, второй год пошёл. И, как я понимаю, ты уже ждешь второго ребенка.

— А что, очень заметно?

— Да нет. Просто я тебя давно знаю. Так вот, мне нужно посоветоваться с тобой по одному вопросу… — Она снова замялась и немного смутилась. Но как-то радостно.

— Не спеши, Джина! Дай я попробую угадать. Похоже, что ты решила последовать моему примеру?

— Уже два месяца… Мы вообще то не планировали. Но вот как-то само получилось. А что, разве заметно?

Анжела засмеялась.

— Ну, что ты. Просто я тебя очень давно знаю…