— Может, когда-нибудь.

— Вы с ней спите?

— Послушайте, что вы себе позволяете?

— А вы, похоже, каждые выходные проводите в Лондоне и ночуете по этому лондонскому адресу. Вы, кстати, поставили об этом в известность министерство жилья?

— В любом случае я остаюсь там не более двух ночей подряд и бываю в Лондоне далеко не каждые выходные.

— Если у вас вдруг войдет в привычку оставаться там и на третью ночь, вы должны будете сообщить об этом в министерство жилья, сами знаете.

— Да, знаю.

— Вы гомосексуалист, доктор Кинг?

— Нет. А почему вдруг такой вопрос?

— Это важно для нашего расследования. Мужчина в самом расцвете сил — и холостяк.

— Я же сказал, у меня есть девушка.

— И вы с ней спите?

— Да.

— Вам это нравится?

— А это тоже имеет значение для вашего расследования?

— А может, на самом деле вы голубой, только пока сами этого не знаете. Или боитесь признаться, даже себе самому.

— Да, мне нравится с ней спать.

— А ей — с вами?

— Об этом надо спросить у нее.

— Может, и спросим. Всему свое время. А пока, доктор Кинг, вернемся к вашей статье. Как я уже понял, ее печатала ваша девушка, а на чьей пишущей машинке?

— Я брал машинку у Роберта.

— У Роберта Уотерса? Очень интересно.

— В каком смысле?

— А вы взгляните на этот документ, доктор Кинг, — он вам не знаком? Ничего серьезного, просто старый памфлет, написанный несколько лет назад, видимо, каким-то недовольным интеллектуалом. Тянет всего на полгода исправительных работ или, может быть, даже на штраф. Посмотрите внимательнее. Ничего не замечаете?

— Он называется «Паводок».

— А еще что-нибудь? Посмотрите на заглавную «Ф». Видите, середина почти не пропечатывается? И так — во всем тексте. Теперь сравним с заглавными «Ф» в вашей статье. Вот, пожалуйста: «физический» — точно такое же «Ф», видите? Ваша статья и «Паводок» напечатаны на одной и той же машинке.

— И что это доказывает?

— Что «Паводок» написал ваш друг, Роберт Уотерс.

— Понятно. А зачем вы мне все это говорите?

— Зачем? Чтобы посмотреть, согласитесь вы с нашими выводами или нет. У вас логический склад ума, доктор Кинг. Подключайте свою логику. Что это доказывает?

— Это доказывает, что моя статья и «Паводок» напечатаны на одной и той же машинке.

— И?..

— И… все. Мало ли кто мог взять машинку у Роберта.

— Что ж… звучит разумно. Но в таком случае Уотерс должен знать, кто написал «Паводок».

— Значит, вам надо спросить у Роберта.

— У Роберта мы уже спрашивали, доктор Кинг. Я же вам говорил. Мы дважды его вызывали. Ему поручили одну работу, правительственное задание — думаю, он говорил вам об этом. Мы его спрашивали о «Паводке». Знаете, что он ответил? Что никогда даже не слышал такого названия. И что вы на это скажете?

— Вы показывали ему мою статью?

— На тот момент мы о ней еще не знали. Но теперь-то, когда мы знаем, кое-что проясняется, верно?

— Но кто-нибудь из его друзей мог попросить у него машинку под любым предлогом.

— Например, чтобы напечатать статью?

— Я вам уже говорил, что я здесь ни при чем.

— И я готов вам поверить. Мы запросили в министерстве печати машинописные оригиналы всех ваших статей, и эта — единственная, напечатанная на машинке Уотерса. Так что к вам — никаких претензий. На данный момент. Поймите меня правильно, доктор Кинг, обычно я не занимаюсь такими делами; старые памфлеты — поэзия, Боже упаси! Моя работа — ловить преступников. Но Уотерсу поручили ответственное задание. И дело не только в том, что он вполне может быть автором этого бреда. Меня больше волнует другое. Вы знаете, что он пидор?

— Он?!

— Хотите сказать, что он от вас это скрывал? Никогда к вам не подкатывал? К такому красавцу, как вы? Уотерс «голубой», и я могу это доказать.

— В таком случае я не вижу, зачем я вам нужен для вашего расследования.

— Еще как нужны! Расследование только начинается, смею вас уверить. Видите ли, Уотерсу собираются поручить работу над одной книгой; когда мы об этом узнали, мы поставили в известность кого следует, что он не является абсолютно благонадежным. Но они там считают, что он — единственный, кому можно доверить такую работу, так что наша задача — за ним присматривать. Это все, что мы со своей стороны можем сделать. И тут мы подключим вас.

— Меня?!

— Я хочу, чтобы вы понаблюдали за ним. Вы говорите, что он ваш друг, доктор Кинг, но по всему выходит, что вы едва его знаете — его истинное лицо. Он подрывной элемент и к тому же гомосексуалист. Лично я не хотел бы иметь такого друга. Я хочу, чтобы вы поговорили с ним по душам. Добейтесь его доверия. Мне нужно знать всех его дружков-пидоров. Может быть, кто-то из них связан с этим «Паводком».

— Так это на самом деле большая охота на гомосексуалистов? Роберт — мой друг, неужели вы вправду думаете, что я буду за ним шпионить? Да даже если бы я сказал, что согласен, я бы мог просто-напросто напридумывать для вас имен, и все.

— Придумать-то можно. Но это было бы глупо. Вполне может так получиться, что мы займемся и вами тоже. Раскопаем что-нибудь такое из ваших дел, о чем вы и знать не знаете. Знаете, доктор Кинг, давайте не будем страдать херней, прошу прощения за бедность речи. Я знаю, что вы уже во всем этом завязли по самые уши, но в данный момент мне на это плевать. Сейчас меня занимает Уотерс. И его любовнички. Будете их покрывать — и я могу призадуматься: а с чего бы вдруг? Может, вы сами из этих? От вас мне нужно только одно: имена. Для начала. Сами увидите, это нетрудно, а дальше будет еще проще.

— Но зачем? Зачем столько всего затевать — лишь для того, чтобы подловить человека? Вы меня вызываете, тычете мне мою же статью — с чего вы вообще взяли, что эта статья как-то связана с «Паводком»? Вас же только интересует Роберт, верно? А Дженни что говорит? Она ведь из ваших, да? Из ваших шпиков?

— Дженни? Ваша девушка? Да, пожалуй, вам надо бы присмотреть и за ней тоже. Сейчас время такое — никому нельзя верить. Я же немного от вас прошу, доктор Кинг. Просто узнайте имена. Окажите услугу и нам, и себе.

— Неужели вы правда думаете, что я предам своего друга?

— Сдается мне, доктор Кинг, вы не в том положении, чтобы отказываться. Видите ли, в чем дело. В один прекрасный день мы получили распоряжение из Пятого отдела — проверить Уотерса. Ну, первое, что я сделал, — отправил двоих сотрудников провести обыск в его университетском кабинете. Ничего такого, обычный рабочий осмотр. Проверить письменный стол, ящики, книжные полки — не держит ли он чего сомнительного. Ну, еще пролистать несколько книг — нет ли чего-нибудь между страниц. Мой сотрудник берет одну книгу — заметьте, наугад — и встряхивает ее над столом. Из книги вылетает обрывок бумаги, на котором что-то накорябано. Опять же, ничего особенного в этом нет, но на всякий случай он приносит мне этот обрывок. Вот он, взгляните. Видите? Читайте сами: «ПАВ 343592». Знакомый номер? Еще бы; это ваш телефон. Выяснить это труда не составило. Но что означает «ПАВ»? Я решил поднять архивы, и что же в конце концов раскопал? Старый памфлет «Паводок». Уотерс — воды — паводок, понимаете? Всякая историческая ерунда в памфлете — как раз в его духе, он ведь этим занимается. Но откуда вот эта часть, поэтическая? Мерзкие пидорные стишки. Далеко не Вордсворт,[18] скажу я вам. И еще вот эта статья — о легализации гомосексуализма. Сразу стало понятно, что он за тип: подрывная деятельность плюс «голубой». У вас замечательные друзья, доктор Кинг. В общем, теперь нам практически все ясно. Уотерс собирает материал для памфлета. Он знакомится с вами в кафе, вы сидите — беседуете. Он почему-то решает, что вы, может быть, захотите ему помочь, просит ваш телефон и записывает номер на первом попавшемся обрывке. Позже он звонит вам, вы с ним встречаетесь где-нибудь, где нет посторонних глаз, и он вам рассказывает, чем он, собственно, занимается.