Первыми в этой системе стали Соловецкий лагерь и комплекс Усть-Сысольских лагерей особого назначения, где уже в 1930 году находилось около 100 тысяч человек.

В 1933 году утверждается Исправительно-Трудовой Кодекс РСФСР. Кодексом предписывается использование труда заключенных и узаконивается практика зачета двух дней ударной работы за три дня срока, широко применявшаяся для мотивации заключенных при строительстве Беломорканала. Нормы на работу составляли в год около 270–300 трудовых дней (по разному в разных лагерях и в разные годы, исключая, естественно, годы войны). Трудовой день – до 10–12 часов максимально. В случае суровых климатических условий работы отменялись.

В 1934 году ГУЛаг вошел в структуру объединенного НКВД, подчиняясь непосредственно главе НКВД.

По состоянию на 1 марта 1940 года в систему ГУЛага входили: 53 исправительно-трудовых лагеря (ИТЛ) (включая лагеря, занятые железнодорожным строительством), 425 исправительно-трудовых колоний (НТК) (организовывались с 1934 года и объединяли 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных, 172 строительных), а также тюрьмы, 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца».

В число заключенных ГУЛага входили как уголовники, так и лица, осужденные по ст. 58 УК РСФСР «за контрреволюционные преступления», а также члены их семей. Они были обязаны работать безвозмездно. Не работали только больные и арестанты, признанные непригодными к труду. В колонии для несовершеннолетних попадали подростки в возрасте от 12 до 18 лет, как судившиеся, так и несудившиеся. В «домах младенца» размещались дети заключенных женщин.

Л. П. Берия 9 апреля 1939 года обратился с письмом к В. М. Молотову, в котором просил увеличить нормы снабжения заключенных продовольствием и одеждой для повышения производительности их труда: «Существующая в ГУЛаге НКВД СССР норма питания в 2000 калорий рассчитана на сидящего в тюрьме и не работающего человека».

Норма питания № 1 (основная) заключенного ГУЛага в 1948 году (на 1 человека в день в граммах): хлеб 700 (800 для занятых на тяжелых работах), мука пшеничная 10, крупа разная 110, макароны и вермишель 10, мясо 20, рыба 60, жиры 13, картофель и овощи 650, сахар 17, соль 20, чай суррогатный 2, томат-пюре 10, перец 0,1, лавровый лист 0,1. Несмотря на существование определенных нормативов содержания заключенных, результаты проверок лагерей показывали их систематическое нарушение.

С началом войны практически все ресурсы и рабсила ГУЛага был брошены на производство и обслуживание военных потребностей – металлургия (сталь для техники). В 1943 году при Воркутинском и Северо-Восточном лагерях были организованы каторжные отделения с установлением наиболее строгого режима изоляции: каторжане трудились удлиненный рабочий день и использовались на тяжелых подземных работах в угольных шахтах, на добыче олова и золота.

После окончания Великой Отечественной войны страна больше нуждалась в восстановлении, основные мощности ГУЛага были развернуты вокруг лесозаготовок (например, шпалы), добыча драгметаллов, разработка гидротехнических сооружений (например, отвод рек, производство каналов).

Постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года «Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников [и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдаленные местности СССР]» для «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп» в системе ГУЛага создавались особые лагеря (Степлаг, Мин-лаг, Дубровлаг, Озерлаг, Берлаг). Заключенные в них должны были носить номера на одежде.

Заключенными ГУЛага в 1930—1950-х годах велось строительство ряда крупных промышленных и транспортных объектов:

– каналов (Беломорско-Балтийский канал имени Сталина, канал имени Москвы, Волго-Донской канал имени Ленина);

– ГЭС (Волжская, Жигулевская, Угличская, Рыбинская, Нижнетуломская, Усть-Каменогорской, Цимлянская);

– металлургических предприятий (НГМК и Нижнетагильский МК);

– объектов советской ядерной программы;

– ряда железных дорог (Трансполярной магистрали, Кольской железной дороги, тоннеля на Сахалин, Караганда – Моинты – Балхаш, Северной железной дороги, Печорской магистрали, вторых путей Сибирской магистрали, Тайшет – Лена (начало БАМа) и др.) и автомобильных дорог.

Ряд советских городов был основан и строился учреждениями ГУЛага (Комсомольск-на-Амуре, Советская Гавань, Дудинка, Воркута, Ухта, Инта, Печора, Молотовск, Дубна, Находка, Волжский, Жезказган).

Труд заключенных использовался также в сельском хозяйстве, в добывающих отраслях и на лесозаготовках. По данным некоторых историков на ГУЛаг в среднем приходилось три процента валового национального продукта.

После смерти Сталина и проведения в 1953 году массовой амнистии число заключенных в лагерях сократилось в два раза, строительство ряда объектов было прекращено. Ожидавшееся, но не проводившееся освобождение «политических» привело к их коллективным выступлениям (Воркутинское восстание, Норильское восстание, Кенгирское восстание заключенных). Эти события ускорили создание комиссий, которые должны были проверить дела «политических» заключенных. В течение двух лет (с начала 1954 по начало 1956 года) число «политических» в ГУЛаге уменьшилось с 467000 до 114000 человек, то есть на семьдесят пять процентов. В начале 1956 года, впервые за двадцать лет, общее число заключенных стало меньше миллиона человек.

В течение нескольких лет после этого система ГУЛага планомерно сворачивалась и окончательно прекратила свое существование в 1960 году.

До конца 1980 годов официальная статистика по ГУЛагу была засекречена, доступ исследователей в архивы был невозможен. За период 1937–1950 годов в лагерях побывало 8 803 178 человек. В конце 1930 годов опережающими темпами в составе заключенных росла численность интеллигенции: так, за период с 1934 по 1941 год удельный вес арестантов с высшим образованием возрос в 3 раза, а со средним – почти в 2. В 1953 году лица, осужденные «за контрреволюционную деятельность», составляли 26,9 % от общей массы заключенных. Всего же по политическим мотивам за годы репрессий через лагеря, колонии и тюрьмы прошло 3,4–3,7 млн человек. Всего за годы существования системы ГУЛаг через него прошли 15–18 млн человек.

Смертность заключенных в лагерях ГУЛага доходила до 20 % от среднесписочной численности узников. Согласно официальным документам, всего за годы существования ГУЛага в нем умерли более 1,1 млн человек (еще более 600 тысяч умерли в тюрьмах и колониях).

Большой процент смертности падает на простудные заболевания и на истощение; простудные заболевания объясняются тем, что есть заключенные, которые выходят на работу плохо одетые и обутые, бараки зачастую из-за отсутствия топлива не отапливаются, вследствие чего перемерзшие под открытым небом заключенные не отогреваются в холодных бараках, что влечет за собой грипп, воспаление легких, и другие простудные заболевания.