У Василия в Риге пошла абсолютно самостоятельная жизнь. Жена – наполовину латышка, наполовину белоруска, ощущающая себя полной латышкой. У них сразу родилась дочка, а через четыре года – Витька.

Тут политика сильно вмешалась в его жизнь. Начал разваливаться Союз, республики потребовали независимости. Рижане тоже стояли в цепях – за демократию. За демократию – это всё замечательно, а жить-то на что-то было надо. Между тем спорт в Латвии оказался в ужасающем состоянии. И тут Василию предложили уехать работать в Финляндию. Город Пори был побратимом Риги. Ему там предложили работать тренером.

Надо сказать, Василий позвонил нам, родителям, – посоветоваться. По мнению Виктора, Васе надо было в Латвии продолжать работать. А у меня простая мысль: «Вася, где предлагают работу, туда и езжай». Даже мне, юристу, тяжело было найти работу, а уж у него такая специфическая сфера деятельности.

В итоге Василий уехал в Финляндию, за полгода выучил сложнейший финский язык, давал интервью и почувствовал свою профессиональную востребованность. Причина успеха, наверное, в том, что Васька был очень коммуникабельным парнем, в отличие от Виктора. Он мог за себя попросить, мог умело показать свою работу – в общем, у него была способность правильно подать себя. Виктор этого совершенно был лишен.

После карьерного этапа в Финляндии Ваську пригласили работать в Америку. В Калифорнии есть город Сан-Хосе, где играет команда НХЛ «Шаркс» – «акулы». Сын трудился там в клубной системе около семи лет. В «Шаркс» вторым тренером. А в фарм-клубе «Канзас-сити Блейдс» – главным. В НХЛ иностранцы – только на подхвате, они не подпускают чужих. Если Васька там на семь лет задержался, то значит, хорошо свои обязанности выполнял. Иначе его бы держать не стали.

Поскольку Васька проработал там долго, жена и дочка быстро стали американками. Рабочая виза, «гринкард» – всё необходимое.

Виделись мы редко. Виктор попадал в Америку по делам – тогда они пересекались. А я… Один раз летала к ним в гости, но – на второй раз меня уже не хватило, тяжело лететь тринадцать часов через Северный полюс в Сан-Франциско. Зато они всей семьёй летом приезжали отдыхать в Европу, тогда уж встречались.

Потом ему там, видимо, уже осточертело, и он вернулся в Европу. Пару сезонов возглавлял в Финляндии клуб «Лукко» из Раумы. Годик потренировал в Швейцарии «Лангнау».

Я к нему ездила туда. Он был весь поглощён работой, но при этом умел получать радость от жизни. Умение, которого Виктору не хватало. Васька любил хорошую компанию, был хорошим рассказчиком. Постоянные шуточки-прибауточки – всегда с улыбкой. С ним было комфортно, он тонко чувствовал людей и умел организовать жизнь так, чтобы и с людьми пообщаться, и делом заняться. У Виктора такого баланса не было.

Васька, кстати, в отличие от отца своего, мог выпить – иногда больше, чем надо. Но на работе это не сказывалось. Никаких запоев и дебошей, наутро иногда говорил: «Зря я вчера выпил так много». Только и всего.

В общем, у Василия были и талант, и работоспособность, и человеческие качества. Он – молодец, пробился без помощи отца, достиг успеха в чужих странах, в необычайно конкурентной среде. Получал приличные деньги, раз смог приватизировать нашу квартиру в Латвии.

Там, конечно, очень хорошая квартира – сто квадратных метров, евроремонт. И – десять лет стоит пустая. Я говорю: «Вась, надо сдавать». А его жена: «Нет, она такая красивая». В общем, противоречие. Так у них там ещё одна квартира потом появилась – трёхкомнатная, прямо на берегу моря. Или жить там нужно, или сдавать – ну, что простаивает помещение!

Васька нас с невесткой не подпускал друг к другу близко. Видимо, понимал, что в чём-то мы с нею очень разные люди. Но всё равно мы с Татьяной созванивались и обсуждали дела. Я могла на чём-то настаивать, спорить, способна была и что-нибудь довольно резко выразить. Но в принципе старалась не лезть в их дела. Он работал в России в разных клубах, она в это время жила в Америке. Если им так удобно, то зачем я буду вмешиваться? Он жил и работал в Москве, потом – Омск, Казань. А в 2012 году вернулся в столицу.

Самая трудная ситуация в карьере Василия сложилась, когда в ЦСКА пришла «Роснефть». Ему сказали, что он будет тренером. С главным менеджером клуба Сергеем Фёдоровым он был в очень хороших отношениях. Васька ощущал себя на подъёме. Мы купили шикарную четырёхкомнатную квартиру на Новом Арбате, всё выплатили за неё. И тут начинается…

Сергей Фёдоров увольняет всех – вплоть до точильщиков коньков. Клуб освобождается от тех, кто работал в ЦСКА много лет. Васька нервничает, потому что ему сначала говорят, что он будет тренером, а потом – помощником менеджера. Нет никакой ясности! Тут Сергей Фёдоров привозит своих американцев – Джона Торчетти с помощниками. И для Василия уже места нет. Хотя с Игорем Сечиным разговор шёл о том, что он останется в клубе именно в качестве тренера.

Мне кажется, в тот период ЦСКА оставлял за бортом людей, которые были близки к Виктору. Почему так поступали? Наверное, потому, что Виктор – единственный, кто мог сказать руководству, что он думает, абсолютно не таясь.

Начало августа 2013 года. Дом Васи на Новом Арбате ремонтировался. Сугубо внешний ремонт, фасад. Вокруг – строительные леса, монтажные сетки. Однажды сработала сигнализация – квартиру обворовали. Васю быстро нашли, он приехал, разобрался. Воры вынести ничего не успели, потому что милиция приехала оперативно. Пропала мелочёвка – часы какие-то взяли, ничего существенного.

Но Василий стал опасаться, что преступники попытаются залезть ещё раз. А за окнами – сетки, вроде штор, по которым, как ему казалось, легко забраться в любое окно. В общем, он был во взвинченном состоянии. Взял нож, вырезал кусок строительной ткани напротив его квартиры и… сорвался. Четвёртый этаж. Оказался сын наш мёртвым на земле…

Однозначного ответа, что случилось, нам никто не дал. Это было страшное потрясение. Я никогда не думала, что Виктор может так рыдать. За шестьдесят лет никогда не видела его плачущим. А он не мог остановиться и после похорон. Даже на приёме у Игоря Сечина не сдержал слёзы.

А я в себе горе держу. Не могу прорыдать, прокричать, не умею выплакать свою скорбь!.. Только боль, боль без конца…

Такая трагедия в нашей семье. Нет Василия. А теперь и Виктора нет…

Одна радость – Виктор успел увидеть правнука нашего – Льва Виктора Тихонова. Он родился в Америке, американец, вот и получил непривычное для нас двойное имя. Успел Виктор и внука поздравить со званием чемпиона мира…

А был наш Вася человеком необычайно заботливым. Знал, где жене купить шубу. Знал, какие украшения мне подойдут. В Америке для меня заказал изящное кольцо. Обращал внимание на дизайн моих сережек. Обязательно отмечал, если дизайн интересный. Виктор-то вообще не замечал, какие серьги надеты. Я могла надеть разные серьги, и он бы не заметил.

Вот такие разные были отец и сын.

Трагедия необычайно подкосила Виктора. Я понимала – изменить ничего нельзя, поэтому старалась не говорить с ним о том, как Васька переживал из-за работы. Сам Василий с отцом рабочие темы не очень-то обсуждал. Во всяком случае, никогда не жаловался и не докладывал ему, что не так.