то там, зачастую абсолютно без повода. Ангелина с мамой уже десять раз проверили, не забыли ли мы что-нибудь, а Василий опасливо косился на переноску, которую искренне не любил всей своей свободолюбивой кошачьей душой.

— Мряк, — неодобрительно муркнул кот, проходя в очередной раз мимо меня с вселенской тоской в глазах. А на толстой усатой морде было написано: «Лучше бы покормили в очередной раз! Когда я еще поем? В дороге точно кормить не будут! Зуб даю! Дуськин!»

Одна Дульсинея оставалась спокойной и философски наблюдала за всей этой суетой с высоты старого резного буфета.

— Изумительно, — в очередной раз выдала дочка. — Они таки соизволили приехать, — скопировав интонацию Ангела, выдала она и помчалась навстречу Александру, идущему по дорожке под руку с Угольком.

— Какая изумительная…, тьфу ты! С кем поведешься! Красивая пара! — исправилась Ангелина.

Шеф подхватил Аленку на руки и закружил. Дочка довольно рассмеялась.

— А ведь мог бы стать самым лучшим отцом для нашей девочки, — тихо посетовала мама.

— Он им обязательно станет, как только Маринка решиться родить ему малыша.

— Замечательный мужчина! — маму как прорвало.

— Полностью с тобой согласна, — подтвердила я и поднялась навстречу друзьям.

Вот только этот замечательный мужчина не мой и никогда им не станет. Расстроилась ли я? Нет! Каждому свое счастье! Мое где-то задержалось, но обязательно найдет нас с Аленкой. Главное в это верить!

А грузовик все-таки был! Александр выделил целый служебный фургон с водителем. Молодой высокий парень атлетического сложения, представившийся Мишей, быстро покидал все вещи в кузов, ненавязчиво, но твердо с помощью шуток и прибауток, оттеснив горевшую нездоровым энтузиазмом тетю Ангелину, уже схватившую было за самую тяжелую сумку.

Подъехав к нашему дому последними, нам с Аленкой достался только Василий в переноске. Вещи добрались до квартиры быстрее нас. Ангел, решившая в последний момент ехать на машине Александра, вовсю раздавала команды, куда и что следует положить. Маринка на кухне разбирала огромную сумку, до отказа забитую продуктами. Ну, это же моя мама! Можно подумать, мы уехали далеко и надолго!

Через два часа, накормив всех, а некоторых наглых и рыжих — два раза, мы с дочкой остались одни в непривычной тишине квартиры.

Разобрав часть из привезенных вещей, я с ужасом поняла, что шкафы у меня не резиновые!

— Муся, кажется, пришло время расстаться с прошлой коллекцией твоих нарядов. Изумительно, не правда ли?

Я как раз думала, стоит ли выбрасывать старые вещи, которые и с натяжкой нельзя было назвать «коллекцией» или подождать, вдруг я опять потолстею?

— Новое же гораздо лучше старого! И все, все равно, сюда не поместится! Ну, просто изумительно, как ты этого не понимаешь!

Железная логика! Нет, дочь, конечно, права. Не новые же вещи выкидывать, в самом деле?

Собрав все старое и ненужное, по мнению Аленки, я запихала это барахло в два больших черных пакета и вынесла на лестничную площадку. Сейчас оттащу их на мусорку, вот только накину на себя что-нибудь…. А вот и проблема — на вешалке одиноко висел только мой новый плащик рядом с розовой курточкой дочки. Начало мая теплом радовать не спешило. Что же делать? Разбирать мешки обратно? Нет! Не замерзну! И, решительно взвалив на себя оба мешка, двинулась вниз по лестнице, предусмотрительно игнорируя кабинку лифта.

На лавочке возле подъезда был аншлаг. И возглавляла его, как всегда Марья Степановна. Бабушек — старушек, завсегдатаев посиделок по обмену инфой — «кто с кем, когда и сколько раз», явно прибавилось.

— Люди говорят, вы переезжаете? — ехидно бросила мне вслед Марья Степановна.

— Всем доброго дня. Не дождетесь, нам с Аленкой и в своей квартире неплохо живется.

Но соседку ничем не смутить. Недобро зыркнув, на поджавших губы «информаторш», их главарь продолжила допрос.

— А что тогда в мешках прячешь?

— Ничего. Мусор.

— Живут же люди! — поддержала ее солавочница справа.

— Всем бы такого мусора и побольше! Заелись!

И понеслось.

С отлично перемытыми костями до состояния прозрачности, я вернулась к своей квартире и застыла перед закрытой дверью.

— Мусечка, — жалобно позвала меня Аленка, выйдя из-за угла. — Я тут дверь нечаянно захлопнула, хотела тебя от бабушек идти спасать, из окна увидела, как они на тебя накинулись. Только ты и сама с ними справилась! Правда…

— Просто изумительно, — произнесла я и села на ступеньку.

— Ты расстроилась?

Расстроилась? Я в отчаянье! Телефон и ключи остались в квартире. Только бы Аленке не показать, как все плохо на самом деле. Куда бежать? И кого звать на помощь? Вот в чем вопрос!

— Дядя Вадим! Дядя Вадим! — неожиданно закричала дочка, подбегая к вышедшему из лифта мужчине.

Как он тут оказался? Неужели кнопки перепутал?

— Что случилось, Аленушка?

Вот ведь гад, у ребенка спросил, а на меня не посмотрел даже!

— У нас дверь захлопнулась! Сама! — поделилась бедой дочка. — Вы нам поможете?

Просто «Чип и Дейл спешат на помощь»! — отчего-то разозлилась я, но гордость свою решила не показывать. Незачем ребенка держать на лестничной клетке, из-за того, что взрослые люди не могут между собой разобраться.

— Не вопрос. Сейчас позвоню Иннокентию Петровичу, он пришлет слесаря.

— Спасибо вам, Вадим Михайлович, — официальным тоном поблагодарила я мужчину.

— Ну, что вы, Евгения, простите, не знаю, как вас по батюшке, не стоит благодарности. Тем более, я намерен потребовать компенсацию за свою помощь.

И, кажется, он совсем не деньги имел сейчас в виду!

— Готова оплатить любую сумму за ваши услуги, — откровенно вредничала я.

Мужчина скривился как от удара.

— Хорошего же вы обо мне мнения!

Но тут за Васнецова вступилась Аленка.

— Ой, Мусечка, дядя Вадим изумительно хороший. И Фифи у него изумительная!