руками. Должно быть, он был очень убедителен. Даже когда сам слетел с катушек.

Да, в сложившихся обстоятельствах с Соней я должен быть честен до конца. Чему быть, того не миновать. Но без излишней жестокости. Хотя тут имелась одна проблема. В качестве посланника смерти я никуда не гожусь, это всему свету известно. В этой роли я всегда был настолько никудышен, что командование отправило меня на особые корректирующие курсы. Это было много лет назад. Толку от них оказалось мало. И с тех пор я предпочитал объявлять дурные новости при людях. На публике человек менее склонен падать в обморок или устраивать истерику. И я пришел к мысли, что лучше места для этого, чем бар, ресторан или кафе, не найти. Сам процесс, когда заказываешь еду, ждешь, когда тебе ее принесут, съедаешь, смотришь, как убирают со стола грязные тарелки, подчиняется некоему ритму. И это способствует правильному восприятию реальности. Вспомнил о «Пегой лошади». Почему бы не пригласить туда Соню? А что, очень даже заманчиво. Но все же решил отказаться от этой мысли. Путь неблизкий, займет много времени. Время сейчас мне не друг, не помощник. А уж для Фентон тем более.

Я подхватил Соню за локоток и вывел в коридор.

– Пойдемте отсюда, – сказал я. – Вернемся лучше к вам в номер. Мне нужно вам кое-что сообщить.

Глава 27

Соня взяла стул. Примостилась на краешке. Тело ее словно окоченело. Видно было, что она вся на взводе. Буквально на волоске от того, чтобы броситься на меня или бежать. Я присел лицом к ней на край кровати. Одну ногу поставил поближе к ее сумочке. Там ведь лежал пистолет. А что, в выражении «Не стреляй в гонца с дурной вестью» действительно что-то есть.

– Я хочу начать с хорошей новости, – произнес я. – Между Майклом и Рене ничего не было. Это совершенно точно.

– Ничего не было?

– Да, я как раз к этому и веду. Но для начала мне надо по секрету вам кое-что рассказать.

И я выложил перед ней всю эту историю. От начала и до конца. Начиная с того момента, как Фентон получила от Майкла письмо, и до ее топорной попытки схватить Дендонкера. Включая эпизод, когда человек Дендонкера сообщил Фентон о том, что Майкл мертв. Когда я добрался до конца, Соня минуту молчала. Глаза ее бегали из стороны в сторону, она пыталась соединить концы с концами.

– Значит, Майкла схватили с запиской от сестры? – наконец заговорила она. – И все пошло прахом?

– Именно так я все себе представляю.

– Выходит, Дендонкер приказал убить Майкла?

Я кивнул.

– Нет. Я в это не верю.

Я промолчал.

– А Рене?

– Думаю она поняла, что близится ее черед. И удрала.

– А Майкл не удрал? Вы уверены в этом? – спросила Соня. Еще немного, и голос ее сорвется в крик. – То есть абсолютно не сомневаетесь в этом? Ни капельки?

– Мертвого тела я не видел. Зато слышал, как один из бандитов Дендонкера клялся, что Дендонкер Майкла убил. Врать ему не было ни смысла, ни выгоды.

Соня встала и подошла к окну. Обернувшись занавеской, встала ко мне спиной.

– Что мне теперь с этим делать, не знаю, – сказала она. – Не могу поверить, что его больше нет. Наверное, здесь какая-то ошибка.

Я не знал, что еще ей сказать.

Соня освободилась от занавески и повернулась лицом ко мне.

– Если вы знали, что Майкл мертв, почему не сказали сразу? – Повлажневшие глаза ее были красны. – Зачем было морочить мне голову? – продолжила она. – Зачем вешали лапшу на уши, будто хотите найти его?

– Тогда я еще не знал, чем вы занимаетесь, – сказал я и поднял обе руки. – Да, я не мог помочь Майклу, не спорю. Но сестре его я все еще в состоянии помочь. Возможно. Если найду ее.

– Продолжаете вешать мне лапшу? – Соня направилась к креслу и рухнула в него. – Никак не могу смириться с этим. Ну что мне теперь делать?

– Послушайтесь моего совета и уезжайте из города. А мне пора идти. Но сначала я хочу задать вам вопрос. Он может показаться не совсем деликатным. Не то время для подобных вопросов. Но это очень важно.

– Слушаю вас.

– Вместе с запиской, которую Майкл написал сестре на меню из «Пегой лошади», было кое-что еще. А именно презерватив. Мне это кажется, мягко говоря, странным. А для вас это что-то значит?

– Не знаю. У Майкла не могло быть презервативов. Мы ими не пользовались. И он ни за что не послал бы его сестре. Кошмар какой-то…

– Но как он туда мог попасть?

– Наверное, кто-то подложил.

– Я так не думаю.

– А может, Майкл пытался ей этим что-то сказать, – пожала плечами Соня. – Типа предохраняйся. Будь, мол, осторожна. Он обожал всякие такие шифрованные послания. Постоянно мне оставлял что-нибудь в этом роде. Если честно, я их почти всегда не понимала. И просила растолковать.

Презерватив как сигнал принять меры предосторожности? А что, вполне вероятно. В смысле, сбрасывать со счетов такую возможность нельзя. Но все-таки вряд ли. В качестве объяснения подходит не очень. И голос в подсознании подсказывает, что объяснение неубедительно.

Глава 28

Думаю, человек в изношенных сапогах спал не так крепко, как изо всех сил пыжился изобразить.

Когда я вернулся в вестибюль, его ног на стойке регистрации уже не было. И сам он уже не сидел, развалившись в кресле. Вообще испарился куда-то, и след простыл. Зато в вестибюле околачивались двое других. Их я уже видел накануне вечером. Единственные двое, кто тогда еще мог передвигаться пешком. На этот раз они поджидали именно меня. Это было совершенно ясно. Увидев меня, они самодовольно, хотя и не очень сильно, надули щеки. Потом зашевелились. Тот, что сидел тогда за рулем, встал перед двойной входной дверью – в данный момент она оказалась закрытой. Надо полагать, на замок. Тот же, которого я треснул топорищем, раскачивая бедрами, двинулся в противоположном направлении. Явно намеревался перекрыть мне путь обратно в коридор. Мог бы и не париться. Отступать в том направлении у меня не было ни малейшего намерения.

Одеты оба были точно так же, как и в прошлый раз. Черные футболки. Черные джинсы. Черные ботинки военного образца. Но теперь рука водилы висела на перевязи. И у обоих на одном плече болталось по рюкзаку. Рюкзаки были сшиты из броневого нейлона[31]. Песчаного цвета. Потертые, в пятнах и, похоже, видавшие виды. Вдобавок чем-то