На пыльном сумрачном чердаке стало еще темнее, когда туда вплыли Постояльцы. Казалось, они высасывают остатки света из каждого уголка и вбирают его в свои расплывчатые тела. Миссис Хайлам вошла последней, неся короткий канделябр с желтыми ароматическими свечами. Свет, падавший снизу вверх, казалось, подчеркивал каждую складку и морщину на ее лице.

Учитывая, что у границы поместья собирались Арбитры, я отбросила все положенные любезности.

– Я хочу избавиться от духа Отца, – напрямик заявила я мистеру Морнингсайду и миссис Хайлам. – Если это под силу Чиджиоке, прекрасно, но что-то подсказывает мне, что это сложнее, чем те ритуалы, которые проводит он.

– Гораздо сложнее, по всей видимости, – согласился мистер Морнингсайд, подперев одной рукой локоть другой и опустив подбородок на костяшки пальцев. – Но возможно.

Я взглянула на Мать, и она улыбнулась мне в ответ из-под вуали.

– У меня хранится немало душ, – продолжал он. – В птицах, конечно. Мы можем выбрать одну из… наименее приятных и использовать их сущность. Возможно, Амелию Кэнни или итальянскую графиню, если ты в настроении для чего-то более опасного. Иначе, – тут он перевел взгляд с Матери на Дальтона, – нам потребуется доброволец. Но в этом, кажется, нет необходимости.

– Тебе нужно будет снова оказаться на грани смерти, – стальным голосом добавила миссис Хайлам. – Достаточно простая задача.

И она тебе явно весьма по вкусу, – подумала я.

– Хорошо, – ответила я. – Звучит приемлемо. Ну, не совсем приемлемо, но посильно. В ответ я попрошу, чтобы мои спутники помогли вам защищать дом от армии пастуха. Чтобы выжить, вам понадобится наша помощь.

– Ты сделаешь больше, – усмехнулся мистер Морнингсайд, и его улыбка стала еще шире, когда он заметил, как вытянулось мое лицо. – То, о чем ты просишь, очень сложно сделать, Луиза. И для этого тебе понадобимся мы. Поэтому мы должны выжить. Посему то, что ты предлагаешь, – это базовый минимум, и он мне не интересен.

– Ну вот, началось, – пробормотал Дальтон, скрещивая руки на груди.

– Или ты мог бы помочь Луизе, потому что это будет добрым поступком. – Мать, откинув с лица вуаль, вышла вперед. Это всегда меня завораживало – то, как странно и красиво она выглядела со своей чернильно-фиолетовой кожей и восемью изящно очерченными розовыми глазами. Даже мистер Морнингсайд не мог оторвать от нее взгляд. – Она ужасно страдает. Дух Отца – это яд, и он убивает ее своей жестокостью.

– Как трагично! – протянула миссис Хайлам. – Ее одарили силой бога. То, что Луиза не может ею управлять и держать ее под контролем, весьма прискорбно, но это не наша проблема.

– Будет, – ответила я, делая шаг к ней, – когда я соберу свои игрушки и пойду домой.

– Назад в Лондон? К разъяренным толпам, вооруженным факелами? – Мистер Морнингсайд вздохнул, но его сочувствие было наигранным. – Ох, Луиза, теперь ты в игре, и в этой игре ты можешь убежать только к краю игрового поля, но никак не выйти за его пределы.

Он загнал меня в угол, и я это знала, но мне не хотелось так просто ему уступать.

– Тогда скажите, чего хотите вы, – прошептала я, уже не опасаясь смотреть ему прямо в глаза, бросая вызов самому Дьяволу. – Но я ни на что не соглашусь, пока не узнаю, чего именно вы от меня потребуете.

– Боюсь, что это связано с другой книгой. – Мистер Морнингсайд вовсе не выглядел обеспокоенным моим хмурым видом. Вместо этого он переключил свое внимание на Дальтона, и почему-то это испугало меня еще больше. – Только на этот раз ты не будешь переводить, – добавил мистер Морнингсайд, подмигнув. – Ты будешь ее уничтожать.

Сначала я решила, что мистер Морнингсайд имеет в виду дневник Дальтона, который он хотел уничтожить. Но, конечно же, все не могло быть так просто.

– Ты даже не представляешь, о чем просишь, – откликнулся Дальтон.

Тряхнув головой и пройдя мимо меня, он остановился перед Генри. Они были одного роста и одинакового телосложения, но в остальном разительно отличались друг от друга. Генри Морнингсайд со своими темными волосами составлял яркий контраст с рыжеволосым веснушчатым Дальтоном Спайсером. Они были словно лед и пламя.

– Наоборот, я точно знаю, о чем прошу. – Мистер Морнингсайд лениво шагнул вперед, обходя собеседника, и при этом задел его плечом. Тот от неожиданности вздрогнул. – Что мне еще остается делать? Пастух совершенно сошел с ума. У нас был заключен договор, который прекрасно работал. Жаль, что он его разорвал.

– Генри, Луиза рассказала, что ты собрал кровожадную армию из душ. Возможно, это именно она его разрушила, а?

– Разве этот спор так уж необходим? – Миссис Хайлам нахмурилась и, подойдя к окну за нашими спинами, поставила подсвечник. – Дальтон раздобудет Белую книгу и позаботится о ее уничтожении. Либо уйдет и заберет с собой бедняжку Луизу.

Она произнесла это так категорично, что на какое-то время все замолчали. Я не верила своим ушам. Конечно, это было похоже на привычные уловки мистера Морнингсайда, но даже для него это было слишком.

– Уничтожить книгу? – выдохнула я. – Разве такое возможно?

– Да, – беззаботно откликнулся мистер Морнингсайд, – и Дальтон тоже это знает.

Я нервно вытирала руки о юбку, ожидая, что Дальтон что-то ответит.

– Что это означает? Если книга исчезнет, что произойдет?

– Надмирцы, пастух, – он запнулся и прикрыл глаза, – мы все прекратим свое существование.

– О! – воскликнула я, вспомнив отрывок из дневника. – Именно книга наделяет всех вас силой. Отец поглотил нашу книгу. Поэтому мы, Темные Фейри, все еще здесь.

– Совершенно верно. – Мистер Морнингсайд внезапно помрачнел, словно на него свалился весь груз собственной просьбы. – Как ты предлагаешь мне поступить, Спайсер? Пастух словно обезумел. Ты знаешь кого-то еще, кто организовывал бы секты по всему Лондону? Он хочет всех нас убить.

– Нет, он хочет взять тебя под свой контроль, – буркнул Дальтон.

– Он хочет всех нас убить, – резко возразил мистер Морнингсайд, едва не тыча указательным пальцем ему в лицо и ухмыляясь. – Ты прожил довольно долгую и, судя по всему, ничтожную жизнь. Ты всегда ненавидел игру, поэтому сейчас я предлагаю тебе из нее выйти. Уничтожь книгу, и я помогу девчонке.

Никто не сдвинулся с места. На долю секунды мне показалось, что Дальтон его ударит. Он стоял абсолютно неподвижно. Взбешенный, он словно застыл. Его щеки стали пунцово-красными, глаза были по-прежнему закрыты.

Впрочем, если бы они были в порядке и видимы, в них, наверное, полыхало бы пламя. В его правой ноге началась дрожь, но Дальтону удалось с ней справиться, и он медленно и осторожно отступил назад. Мистер Морнингсайд опустил руку. Однако он выдвинул условие и теперь выжидал.