её не из-за этого. Потому что единственное, чего я точно никогда не позволяла другим, так это оскорбление. Особенно если оскорбляли близких для меня людей.

— Не смей, — холодно процедила я, глядя ей в глаза. — Так о них говорить. Ты злишься на меня, так оскорбляй меня. Не смей трогать других, только потому что хочешь сделать больно мне.

— Но ты играешь ими!

— Я никого не держу рядом с собой. Я наоборот отталкиваю людей, когда сомневаюсь, что смогу сделать человека счастливым. Я никогда никого не ломала, чтобы оставить его в моей жизни только из-за моего эгоизма. Если я чувствую, что ему лучше без меня, то я лучше отпущу. Я лучше вырву себе сердце, чем позволю страдать ему рядом со мной. Но тебе это не понять. Ведь так, Арина?

Она ответила на мой вопрос — красноречивым молчанием. Я медленно оглянулась и только сейчас заметила, сколько вокруг людей. Смотреть на Глеба или Матвея я принципиально не хотела. Слишком громко звучали мои слова. Отголоски моего признания, как и их, создавали душную атмосферу.

В углу я заметила взъерошенную чуть помятую Марину и с облегчением выдохнула. Она поняла, что ей пора выйти на сцену и пробилась сквозь толпу, держа в руках телефон.

— Звонила Варя. Нам нужно ехать.

— Заказывай такси. Позавтракаем уже на месте. Дэн, — гаркнула во все горло я. Его вихрастая темная голова появилась в том же углу, где минуту назад стояла Марина. — Собирайся. Пора заняться делом.

Они оба мигом исчезли собираться, но толпа не расходилась. Люди пялились на нас и тихо переговаривались друг с другом. По крайней мере в их руках отсутствовали телефоны. Я сделала шаг, чтобы тоже уйти, когда услышала тихий голос.

— Ксюша….

— Оставайся тут. Ты редко отдыхаешь, а у нас дела.

— Но…

— Матвей, прошу это лишнее.

Через полчаса мы уехали. Мы прибыли на место горной съемки и тут же приступили к работе. Я работала, словно снова стала новенькой ассистенткой. Бегала, таскала вещи, меняла декорации. Мне казалось, что если я остановлюсь, то сегодняшнее утро снова догонит меня. Марина пыталась помогать мне, но похмелье и бурная ночь давали о себе знать.

Но я про себя благодарила её и Дениса за то, что они оба молчали. Они не вспоминали утреннюю ссору и мои растрепанные чувства, будто ничего не было. К тому же во мне отсутствовали любые признаки желания поговорить. И видимо все знали об этом или предполагали. На телефон за весь день пришло только одно сообщение не связанное с работой.

«Это Нина. Сохрани, пжлст, номер. Ты обещала быть на свадьбе. П.с. Ты была крута».

Её последние слова поддержки не подбодрили меня. Наоборот, мне показалось, что я вернулась в школу. Снова оказалась меж двух огней и мнимой соперницы. Ведь в тот год я столько проблем словила от того, что закрутила роман с популярным парнем и подружилась с мажором. А ведь хотела прожить у тети в тени.

Это ведь надо было прожить тот год настолько ярко, что до сих пор получаю пинки.

Вроде бы глупо об этом думать, ведь давно не школьница, но, к сожалению, и не думать об этом не могла.

Уже поздно вечером вся команда села на самолет. Я перекупила себе место в первом классе, чтобы немного отдохнуть от окружающих людей. К тому же мне принесли наушники и ночную маску на глаза, но не успела я приготовиться ко сну, когда рядом плюхнулось всей массой огромное тело.

У Матвея точно талант к неожиданным появлениям.

— Ты разве не планировал остаться подольше, — хмыкнула я, продолжая подготовку ко сну.

— Не-а, — протянул он и махнул стюардессе. — Шампанское, пожалуйста.

Девушка кивнула и помчалась выполнять заказ.

— Так значит я наконец стал дорогим для тебя человеком? — С ухмылкой проговорил он.

— Скорее близким, — глухо ответила я и сжала маску для сна. — Разве ты этого не знал? Вот я не знала, что до меня ты был молчуном в классе.

— Почему ты сбежала?

— Стала неловко от собственной эмоциональности, — неуверенно начала я. — Словно снова в школу попала. Я, ты, Глеб и ревнивая девица. Вроде давно взрослые, а ведем себя как дети.

— И ты из-за этого сбежала? — Рассмеялся Матвей. — Я уж подумал, что ты влюбилась меня, когда я влюбился в другую.

Я косо посмотрела на него и ответила на его залихватскую улыбку.

— Не дождешься такого.

— И кстати, в те годы я молчал, не потому что был стеснительным молчуном, а потому что обижался на бабушку. Она отправила меня в обычную школу, а не в лучшую, где учились мои друзья. Я хоть и молчал, и был букой со всеми, но когда хотел умел быть обаятельным засранцем.

— Видимо как раз из-за этого бабуля тебя и отправила в обычную школу к обычным деткам. Чтобы не поднимал голову выше нужного.

Матвей хмыкнул и вдруг посмотрел в проход между рядами сначала вперед, затем назад; глянул через меня в окно, снова в проход, уселся по удобнее, поправил бежевые брюки, разгладил рубашку и очень сильно обрадовался, когда девушка принесла бокал.

— Да говори, что хотел сказать, — устало произнесла я.

Но он продолжал молчать, хотя весь его вид говорил, как ему неймется что-то мне поведать. Он, причмокивая, допил шампанское, кивнул девушке, чтобы повторила, и только после второго бокала завел разговор в интересующее его русло.

— Может тебе снова попробовать отношения с Глебом?

— Чего?

— Ты ведь до сих пор сохнешь по нему, а он, — он задумчиво провел по волосам. — Точно до сих пор любит тебя.

— Матвей….

— Он так смотрел на тебя, когда ты уходила. И так разозлился на Арину из-за ссоры. Я уже подумал, что он не удержится и вдарит ей.

— Это все в прошлом….

— К тому же Арина согласилась подписать отказ от дочери.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — Воскликнула я.

— Ты наконец-то осела. Ты готова к семейной жизни, да и он стал менее самоотверженным придурком. Может вы сейчас сумеете найти слова для разговора.

Стюардесса начала подготовку ко взлету, а я отвернулась к окну. Взлет прошел быстро и почти незаметно.

Матвей умудрился уснуть вперед меня, в то время как я потеряла весь сонный настрой.

Мысли вертелись вокруг идеи друга, но я не хотела с ним соглашаться. Потому что я и Глеб не станем второй раз заново строить отношения. Прошлое должно остаться в прошлом, но в чем-то Марков был прав.

Я должна найти слова для разговора. Возможно та связь, которая держала меня с Глебом