Однако майор Гудков понимал, теперь эти станции им не помощники: ни зенитчики, ни артиллеристы, ни танкисты или общевойсковики. Выручить их может только УКВ связь немецкой разведывательной авиации, то бишь самолеты ближней авиационной разведки. Только перехваты с борта немецких самолетов-разведчиков о выявленных новых аэродромах, скоплении пехоты и артиллерии, об интенсивности движения на шоссейных и железнодорожных магистралях помогут ему выполнить задание командования.

На это он и ориентировал своих подчиненных. О том, как удалось выполнить приказ, Константин Гудков вспоминал так:

«... Шла вторая половина июня 1944 года. Погода стояла ясная, летняя, видимость, как говорят летчики, «мильон на мильон». И вот в этот период, за несколько дней до перехода войск 1-го Белорусского фронта в наступление, радиоразведчики дивизиона офицеры В. Девякин, А. Лаврова, 3. Ильина, В. Макушок, отлично владевшие немецким языком, перехватили и раскрыли донесения фашистской воздушной разведки, которая обнаружила на наших фронтовых аэродромах и посадочных площадках, в основном перед правым крылом фронта, до 600 самолетов.

Немцы вскрыли также места сосредоточения наших танков по следам гусениц, которые отчетливо просматривались на мягком грунте. Эти сведения были немедленно доложены в штабы фронта и 65-й армии.

Через два дня после доклада я был неожиданно вызван на КП 65-й армии. При этом меня предупредили, чтобы я взял с собой карту со всеми нанесенными на нее результатами разведки немецкой разведывательной авиации.

Прибыв на КП армии, я был немедленно представлен человеку в генеральской фуражке и в черном кожаном пальто без погон. Как оказалось, это был генерал армии К. Рокоссовский, командующий войсками 1-го Белорусского фронта. Он коротко сказал, обращаясь ко мне: «Доложите», – не уточняя о чем, видимо считая, что это само собой разумеется.

Я достал из планшета карту, на которой было обозначено 30 наших аэродромов и посадочных площадок с указанием количества и типов базирующихся на них самолетов. Всего около 600 единиц, а также места сосредоточения танков.

Генерал К. Рокоссовский внимательно рассматривал карту, очевидно, оценивая достоверность имеющихся на ней сведений, затем оставил карту себе и приказал мне не ослаблять наблюдения за деятельностью самолетов-разведчиков, а обо всем, что они вскрывают, докладывать в штабы фронта и армии».

На следующий день, сколь тщательно «слухачи» 545-го радиодивизиона ни слушали борты немецкой разведывательной авиации, ничего существенного не смогли уловить. Растерянные фашистские воздушные разведчики на 30 аэродромах и посадочных площадках насчитали всего 7 самолетов. А танки вообще исчезли бесследно.

Как стало известно позже, по приказу Рокоссовского самолеты были переброшены на запасные аэродромы и искусно замаскированы. А следы танков заметались с помощью деревьев, которые волочились за каждой боевой машиной.

... В Белорусской операции радиоразведку осуществляли 339-й дивизион (1-й Прибалтийский фронт), 474-й (3-й Белорусский фронт), 480-й (2-й Белорусский фронт), 394,541 и 545-й дивизионы (1-й Белорусский фронт). Кроме них в границах всех четырех фронтов работали части ОСНАЗ Ставки Верховного Главнокомандования.

Три дивизиона 1-го Белорусского фронта были выдвинуты к переднему краю и действовали в полосах наступления 47, 61 и 65-й армий на бобруйском, пинском и брестском направлениях. Дивизионы размещали как можно ближе к штабам армий. Из двух маневренных групп 541-го и 545-го дивизионов была создана единая мангруппа и придана разведотделу штаба 3-й армии, на правом крыле фронта.

В составе четырех фронтов действовали 19 групп ближней радиоразведки.

Шел 1944 год. Весь предыдущий боевой опыт доказывал, что подготовка радиоразведки к такой крупной наступательной операции должна осуществляться самым тщательным образом. Так и было сделано. Отделение радиоразведки разведотдела штаба 1-го Белорусского фронта разработало схему-задание, в которой были определены границы разведки дивизионов, их задачи по перехвату и пеленгованию, пункты дислокации штабов и подчиненных подразделений.

В соответствии с этим документом разработали детальные задания на каждый дивизион. Им ставились задачи по определению дислокации штабов соединений и частей, перегруппировку войск противника, районов сосредоточения резервов, базирования авиации, маршрутов полетов.

Акцентировалось внимание на ежедневном добывании данных о танковых и моторизованных дивизиях противника.

В заданиях также определялся порядок и способы доставки донесений и обмена информацией между дивизионами.

Эти документы были тщательно изучены командирами частей, их заместителями, начальниками оперативных отделений.

... Белорусская операция, получившая название «Багратион», началась 23 июня 1944 года. Войска 1-го Прибалтийского фронта пробили брешь в обороне противника и, развивая успех, еще 22 июня вышли к Западной Двине. 3-й Белорусский фронт нанес удары по фашистским войскам на богушевском и оршанском направлениях. 25 июня северная ударная группа фронта совместно с войсками 1-го Прибалтийского фронта завершила окружение группировки врага в районе Витебска.

С началом наступления наших войск радиосети противника заработали активно. Режим радиомолчания был прерван. Пришли в движение штабы корпусов и дивизий.

Теперь главной задачей радиоразведки стало определение направления отхода сил противника, создание им группировок для нанесения контрударов по нашим войскам.

В ходе наступления радиоразведка 1-го Белорусского фронта установила, что 41-й танковый корпус фашистов, занимавший оборону южнее Бобруйска, расчленен надвое. Две его дивизии отходят на запад, а штаб и еще одна дивизия, а также соединения 35-го армейского корпуса спешно отступают на Бобруйск.

В этот период радиоразведка вовремя вскрыла выдвижение из глубины 20-й танковой дивизии из резерва 9-й армии. Информация позволила нашему командованию своевременно принять контрмеры, и дивизия, понеся большие потери, откатилась к Бобруйску.

Именно радиоразведке принадлежит заслуга в определении частей, попавших в «бобруйский котел». А там оказались штабы 41-го танкового и 35-го армейского корпусов, несколько соединений из 12-го армейского корпуса, другие пехотные дивизии и части. 26 июня радиоразведчики доложили командованию, что управление войсками, попавшими в «котел» в районе Бобруйска, взял на себя штаб 41-го танкового корпуса.

По тому как перемещались штабы, стало ясно, что фашисты сосредотачивают усилия для прорыва кольца окружения в северном направлении. Сведения были очень ценны для нашего командования, так как в это время принималось решение о направлении главного удара с целью разгрома окруженной группировки. 480-й радиодивизион, работавший в интересах 2-го Белорусского фронта, внимательно отслеживал деятельность радиостанций штабов вражеских войск.

«Вечером 29 июня, – вспоминает начальник отделения радио-разведки разведотдела штаба фронта И. Белоусов, – к генералу Виноградову прибыл с разведдонесением начальник оперативного отделения 480-го отдельного радиодивизиона ОСНАЗ И. Крупеник и доложил о том, что радиоузлы штабов 12-й пехотной дивизии и Могилевского укрепленного района не работают.