– Вставай!

Первым бросился к Джарри Коннор. За ним – остальные трое детей. А Селена бросила вампиру:

– Пусть они помогут ему подняться. Он был добр с детьми.

Пока Траян вежливо смотрел на неё, произносящую эту фразу, Коннор, насколько она успела заметить, на пару секунд приложил ладонь к спине мага – и тот поднялся сам.

Вскоре они пошли по деревне процессией: впереди – Селена с детьми, позади – военные полицейские, между которыми плёлся Джарри.

Девушка держала за руку покорно шедшего рядом Коннора. Держала крепко.

«Но ведь ты жив! Значит, преступления не было!»

«Он всего лишь попадёт в тюрьму, потому что доказать, что из-за него я погиб, у них не получится!»

«Откуда ты знаешь, что нельзя доказать его вины?»

«Моего тела нет. Не найдено. А это очень важно. Джарри могут судить лишь за то, что из-за него я попал к машинам-демонам».

«А если он скажет про тебя?»

От неожиданности Коннор посмотрел ей в лицо.

«Джарри не такой. Он не скажет».

«И ты позволишь, чтобы он оставался в тюрьме? Чтобы с ним обращались так, как эти… эти… Даже не знаю, как их назвать!»

«Селена, ты многого не понимаешь, потому что не знаешь. Если я попаду к ним в руки, они сделают из меня… Джарри знает. Поэтому он молчит и будет молчать».

Но, мысленно высказав это, Коннор угрюмо насупился и стал смотреть вперёд.

Между тем они прошли мимо «лётки», дошли до дома, откуда высунулись поглазеть на них одиннадцать детей, которым Коннор велел не выходить – и они повиновались. Хоть что-то, – вздохнула девушка. Если мальчишка будет помогать, с таким неожиданно большим количеством детей она справится. Наверное.

– Вот этот дом, – сухо сказала Селена, кивком показывая на двухэтажное строение через одно от своего. – За ним есть пристройка в виде сарая. Довольно крепкая. Я пришлю домашних, чтобы они помогли привести дом в жилое состояние.

Через минуту они все смотрели, как Джарри втолкнули в сарай и заперли. После чего военные полицейские извинились перед хозяйкой деревни и вошли в дом – осмотреть его. А Селена с детьми, чувствуя больно вздрагивающее сердце, пошла к своему дому.

14

Гномы-домовые нагрели к их приходу несколько баков воды. Вновь прибывших детей Селене пришлось мыть собственноручно. Коннор и в самом деле помог. Легко. Он просто приказным тоном говорил:

– Мирт, быстро в ванную.

И Мирт спокойно входил к девушке и был покорным, как овечка. Выставив очередного отмытого и одетого в чистое, Селена снова слышала властный голос мальчишки – и в ванную комнату входил следующий или следующая.

Она как-то быстро потеряла им счёт и чисто машинально мыла каждого, вытирала и выставляла… И потом, когда пауза затянулась, она решила, что вымыла всех и что теперь есть время подумать о себе. Или о ком-то другом…

Перед глазами мягко оформилась картинка: вампир вталкивает в сарай Джарри. Тот медлит на пороге – секунду, голова его чуть поворачивается… Дверь резко захлопывается… Селена вздрогнула от пригрезившегося звука, медленно закрыла дверь ванной комнаты и встала лицом к стене. Он хотел обернуться – увидеть её… Лицо мгновенно нагрелось, а к глазам подступили слёзы. Ткнувшись лбом в стену, девушка скривилась от плача. Уже вздрагивая всем телом, она напрасно хлопала ресницами, машинально пытаясь удержать слёзы, но не чувствуя их, уже льющихся, и твердила себе: «Успокойся! Ты должна быть железной леди, а не размазнёй! Кто же виноват, что такая ситуация? Тупик. Что будет хорошо для Джарри, будет плохо для Коннора. Что хорошо для Коннора…» А в памяти снова – другое: тёплые, сильные ладони Джарри на её плечах, он вглядывается в её глаза – улыбается…

Шмыгая носом и чувствуя, как катятся слёзы, девушка думала только об одном: «Я настолько невезучая, что не смогла от этой невезучести избавиться даже здесь, в совершенно другом мире! Как будто перетащила её следом за собой сюда… Ну почему?! Почему я такая невезучая?!»

– Ты переживаешь из-за Джарри?

Девушка резко застыла, пытаясь немедленно привести в нормальное положение искривлённый плачем рот. Только вот губы не подчинялись… Вот как. Не сообразила, что только что командовавший детьми мальчишка придёт последним… Она сжала кулаки и надменно дёрнула подбородком. Он ребёнок. Не поймёт. Поэтому…

– Да. Переживаю. – Она сказала это стене – медленно. Вразбивку. И добавила: – Я привыкла к нему. – А про себя закончила: «И даже не подумала, что можно влюбиться за какие-то несколько часов. Влюбиться так, что скажи: «Пойди и убей этих двоих!», сделаю сразу, если точно буду знать, что на пользу». – Коннор, почему Джарри придумал себе такое наказание – стать троллем?

– Ты правда не местная?

– Я из мира, где есть только люди. Там нет вампиров, нет оборотней или эльфов.

– Полгода… Тролль – самое презренное здесь существо после оборотней, – задумчиво сказал мальчик. – Эльфы и вампиры – господа. Люди – после них, ступенью ниже. Только маги, самые сильные, могут быть ближе к господам.

– Странный расклад, – прошептала Селена и, наугад дотянувшись до полотенца, взяла его промокнуть лицо. – Иди сюда. Тебе повезло. Ещё два бака с тёплой водой есть.

Она ожидала, что и он безапелляционно скажет: «В трусах!», но мальчишка подошёл ближе и негромко сказал:

– Только не спрашивай ни о чём. Обещаешь?

– Обещаю.

Она сказала это спокойно, предполагая увидеть на его теле синяки или порезы, как у других детей из его команды.

Когда он начал раздеваться, сначала её удивило, что под той же, одинаковой для всех из его команды одёжкой – плотной лёгкой курточкой и штанами из той же ткани – оказался ещё и комбинезон, тоже довольно плотный, прилегающий к телу. Потом, ещё раз взглянув на неё, словно напоминая: «Ты обещала!», он вылез из этого комбинезона. И Селена некоторое время молча рассматривала его тело. Ступор. У неё ступор… Она повторяла это слово с паузами, потому что мыслей не осталось никаких. Ступор. Потому что такого на свете быть не может.

Коннор исподлобья смотрел на неё, а она – на него: на узкие мальчишеские плечи – в пятнах бронированной кожи, на предплечья, пронизанные странными венами, больше похожими на проволоку или провода (и сознание снова кричало: «Этого быть не может!»). Он повернулся к ней спиной – и она увидела позвоночник в каких-то заклёпках-пластинах. Он снова повернулся к ней и сжал кулак, показывая: кожа натянулась – и провода под ней засияли-замерцали. Так, значит, это не татуировка? Она-то думала, что магическая татуировка – поэтому и кажется бегучей. А это мерцали под кожей провода!

Когда Коннор понял, что девушка рассмотрела всё, он положил ей руку на плечо и заглянул в глаза. Его обычно тёмные глаза внезапно посветлели и на мгновение сверкнули металлическим отблеском.