На борт советского парохода «Георгий Плеханов», который прибыл в порт Генуи для погрузки партии автоприцепов-бензоэлектростанций, официально закупленной СССР для использования «в геологических экспедициях по поиску полезных ископаемых», а на самом деле, как это потом выяснилось, ставших источниками питания для первых советских РЛС, они загрузились в полпятого утра. Генуэзский порт – крупнейший в Италии, поэтому работы там велись и ночью. Хотя ночью, естественно, их интенсивность снижалась. Но это было даже в тему. Меньше посторонних глаз… Так что благодаря встретившему их на подъезде к городу сотруднику седьмого отдела ГУГБ НКВД, срочно командированному в Италию после звонка Зорге в Москву и успевшему за время их путешествия не то что пóтом, а буквально кровью изойти от волнения (уж больно грозные кары ему были обещаны в случае провала порученной миссии), до причала, у которого был пришвартован «Георгий Плеханов», они добрались без особенных приключений. Хотя извилистый маршрут по узким улочкам этого древнего города оказался тем ещё приключением. И пару проклятий на итальянском, после того как машина чиркнула-таки при повороте о стену дома или небольшой балкончик, они на свои головы получили… Но зато сразу после погрузки доставленный груз был принят под охрану отделением бойцов оперативного полка НКВД, который в Италию доставили на новеньком, только три месяца как введённом в состав Черноморского флота тяжёлом крейсере «Клемент Ворошилов», являющимся лидером отряда кораблей, в настоящий момент находившемся в соседней Специи «с дружеским визитом». Отряд кроме крейсера включал ещё и три эсминца, а также подводную лодку «Щ-202». Все самых новых проектов…

Когда изрядно побитый и обшарпанный за время дороги «газик» с грузом наконец-то убрали в трюм, возле которого сразу же встал часовой, Алекс со товарищи немедленно завалились спать. Хотя последняя часть дороги и оказалась самой лёгкой, но это только по сравнению с предыдущей. Достаточно сказать, что дрыны они выкинули только на пирсе. Так что измотались все четверо изрядно.

«Георгий Плеханов» покинул порт около одиннадцати утра. А уже в час пополудни к нему присоединился тот самый отряд кораблей Черноморского флота во главе с крейсером «Ворошилов», образовав вокруг транспорта полноценный конвойный ордер. Алекс, как раз в момент перестроения выползший из каюты, в которой его разместили, на какой-то мостик, так и завис в восхищении. Всё-таки боевые корабли – вершина развития человеческой цивилизации. Ничего более крутого и мощного и представить нельзя.

– Что, Александр, наблюдаете за, так сказать, результатами собственных трудов? – усмехнулся подошедший Триандафилов. О его столь неоднозначном, но в конце концов после нескольких попыток оказавшимся вполне успешным участии в создании РККФ Алекс им рассказал. Не столько хвастаясь, сколько в качестве этакого примера-предостережения. Мол, не всегда даже точные, выверенные и подготовленные профессионалами планы воплощаются в жизнь именно так, как было запланировано…

– Да нет, просто любуюсь, – слегка смутился Алекс. – Классные же кораблики получились.

– Классные-то классные, – задумчиво произнёс Владимир Кириакович, – но составляющую ПВО всё равно будем усиливать. Вместо спаренных четырнадцати с половиной миллиметровых пулемётных установок будем ставить счетверённые, да и спаренные установки МЗА[65] тоже, где можно, будем на счетверённые менять. На крейсерах так уж точно. Да и на эсминцах как минимум одну тоже получится… А то и на шестиствольные.

– Шестиствольные? – удивился Алекс. – Это те, которые с вращающимися стволами?

Триандафилов отрицательно качнул головой, а затем с сожалением произнёс:

– Нет, такие не сделаем. Ни нужных материалов нет, ни саму конструкцию промышленность пока не потянет. Несколько образцов или там, после больших усилий, пару десятков установок скорее всего сделают, но массово… Так что, скорее, что-то типа английских «Бофоросов» МкVI, которые они разработали для своего последнего линкора «Вэнгард». Но их только на линкоры. Шутка ли – вес почти двадцать две тонны! Ну, может, на крейсера по одной штуке впихнуть удастся. Но на водяное охлаждение все МЗА точно переведём. Да и по ПУАО тоже кое-что будем делать.

Да уж, Владимир Кириакович, похоже, весь уже был в работе. Впрочем, Ванников с Меркуловым от него не слишком-то и отстали, тут же оккупировав кубрик, из которого энкавэдэшниками были изгнаны все, кто там находился (похоже, у них были строгие указания немедленно исполнять все полученные от Меркулова приказы), и разложив там по столам какие-то бумаги.

В четыре пополудни весь ордер остановился, и за ними с крейсера прислали катер. Следовать дальше им теперь предстояло «под бронёй»…

До Севастополя дошли за одиннадцать дней. И это лишь потому, что двое суток проторчали в проливах вследствие того, что турки отчего-то тянули с лоцманом. После переезда на крейсер Меркулов с Ванниковым просто поселились в радиорубке корабля, и извлечь их оттуда даже на обед было весьма проблематично. Да и Триандафилов большую часть времени торчал в своей каюте, из-за дверей которой регулярно слышался стрёкот пишущей машинки, которую он выпросил в секретной части корабля. Один только Алекс просто гулял и наслаждался весенним морем.

Когда «Ворошилов» вошёл на рейд Севастополя, Ванников с Меркуловым наконец-то прервали свое многодневное затворничество в радиорубке и присоединились к Алексу с Триандафиловым. Впрочем, Владимир Кириакович также не избежал «тайного моления» и во время перехода несколько раз присоединялся к двум своим товарищам в радиорубке. Но те-то вообще оттуда не вылезали!

– А что, Владимир Кириакович, красивый у нас флот получился, – горделиво произнёс Ванников, когда транспорт двигался мимо корабельных стоянок севастопольской военно-морской базы.

– Это точно, – согласился Триандафилов. – А будет ещё лучше.

– Ну-у, теперь-то у нас всё ещё лучше будет, – усмехнулся Борис Львович. – Сто процентов!

– Вы бы болтали поменьше, – срезал их Меркулов и покосился на стоящих неподалёку мичмана с краснофлотцами, старательно делающих вид, что они бдительно несут службу на своём посту, и при этом столь же старательно «греющих уши». Общение с экипажем им четверым запретили. Более того, в том блоке кают, в котором они размещались, был также выставлен специальный пост из состава ещё одного отделения бойцов НКВД из всё того же оперативного полка НКВД, которое осталось на крейсере, а передвижения по кораблю были ограничены. Даже в радиорубку «возвращенцы из будущего» могли выйти только в сопровождении сержанта госбезопасности[66], который на всё время их пребывания в помещении оставался снаружи и бдительно следил за тем, чтобы между «подответственными лицами» и остальным экипажем не случилось никаких несанкционированных контактов. С радистов же были взяты такие подписки, что они и сами от экипажа буквально шарахались, и, настроив связь, тут же тихо исчезали из радиорубки, возвращаясь только после того, как их звали…