– Если хочешь, можем отправиться вместе, – подошел к нему с неожиданным предложением Механид, – мы же рядом живем.

– Идет, – согласился Тарас, рассчитывая по дороге выудить из командира другой агелы как можно больше сведений о своих родственниках, поскольку являться в «отчий дом» под видом Гисандра он и так считал верхом наглости, а являться неподготовленным к встрече с «родителями» – вообще кощунством. Если уж прикидываться Гисандром, то хотя бы правдоподобно. Однако холодок неуверенности все же пробежал по его позвоночнику, когда они вдвоем с Механидом покинули лагерь на берегу Эврота и направились вверх по течению. К счастью, дом Деметрия находился в другой стороне.

Накануне, чтобы предстать перед родней в приличном виде, Тарас, как здесь было принято, заставил одного из молодых постирать свой рваный и запылившийся гиматий. А потом, не дожидаясь, пока тот высохнет, надел его влажным на голое тело. Грязь отстиралась, но кровь, долго сочившаяся из спины после порки, отстирать не удалось. Остались пятна и разводы. Но с этим было ничего не поделать, и Тарас смирился. В подобном виде здесь ходили все, считая раны и ссадины предметом гордости. Никому и в голову не приходило посмеяться над тобой, если ты носил грязный гиматий. Его ведь выдавали всего один на целый год. Так что, если порвешь или запачкаешь, – твои проблемы. Другого все равно не дадут.

Перекусив холодным мясом, – есть горячее молодым спартанцам вообще почти не доводилось, – они вышли из лагеря на рассвете. Путь на север лежал по неширокой тропе, которая вскоре слилась с мощенной камнем дорогой. Тарас был искренне удивлен. За все время пребывания в Спарте в своей новой жизни он еще ни разу не видел мощеных дорог.

– Хорошая дорога, – от души похвалил он, едва вступив босыми ногами на плоские коричневые камни, поздно спохватившись, что должен был видеть ее и раньше.

– Периеки из местной общины постарались, – ничуть не заподозрив его в лукавстве, откликнулся Механид, поправив рукой булавку на плече, и похвастался, – они тут выполняют повинности по строительству дорог. Мой отец как раз следит за ними по поручению царя Леотихида.

– А что, цари лично следят за строительством дорог? – ляпнул, не подумав, Тарас, все еще рассматривая широкие коричневые плиты, ступать по которым даже без обуви было одно удовольствие.

Но Механид, к счастью, понял его слова по-своему.

– Ты же знаешь, согласно законам оба царя должны следить за общественными дорогами, – прищурившись на солнце и с наслаждением вдыхая аромат благоухающих трав, ответил Механид, продолжая монотонное движение вперед по пустынной дороге, – но царям нужны помощники. Вот мой отец и предложил свои услуги Леотихиду почти сразу, как он сделался царем, после бегства Демарата к персам. И тот согласился, царь ведь был еще молод, как мы с тобой. А отец уже в те времена считался одним из мудрейших мужей Спарты и затем даже был выбран в герусию.[31]

– Выгодное, наверное, оказалось дело, следить за строительством дорог, – решил вставить слово Тарас, не знавший ни одного из перечисленных имен, но понявший из сказанного, что отец Механида вовремя подружился с царем и теперь пребывает в полном порядке.

По его представлениям из прошлой жизни, заработать на разворовывании государственных средств во время строительства автобанов было наиболее привлекательным занятием для строителей. А здесь эта дорога была первой из мощеных, которую он увидел в этой части Лакедемона. «Что-то плохо следят, – мысленно покритиковал Тарас незнакомых царей, – могли бы больше таких дорог выстроить. Гражданам ходить было бы гораздо легче».

– Нет, совсем не выгодно, – обескуражил его Механид. – Ты же знаешь, периеки свободны и ленивы, а законы против роскоши, завещанные нам великим Ликургом, запрещают спартанцам наживаться даже на илотах[32]. Но зато отец стал близок к царскому дому Эврипонтидов и вскоре был избран в Герусию, что обеспечило ему пожизненный почет и уважение сограждан.

«Интересно, – удивился вдруг захотевший пить Тарас, заметив неподалеку скалу, из которой бил источник, – они тут что – за один почет и уважение сражаются? А зарплата? А деньги? Я думал, у спартанцев с их хваленой армией в стране вся знать ест и спит на золоте. А тут даже эфоры ходят в чем попало, а цари с чиновниками не могут набить себе карманы ворованным золотом. Что им там завещал этот Ликург?[33]И кто это вообще такой?»

– Да, а вот у моего отца так не вышло, – произнес провокационную фразу Тарас, в надежде пролить свет на «свое» происхождение, и она вдруг сработала, – не повезло.

– Как же не повезло? – удивился Механид, чуть замедляя шаг. – Ведь твой отец Поликарх тоже член Герусии и очень уважаемый гражданин Спарты. А в молодости он был великим воином. Ты должен гордиться своим отцом.