— На свою жалуйся отдельно, а за других молчи, — снова раздражается Макар. Я ему не нравлюсь, и это слегка огорчает.

— У нас главного не хватает. Мира, — Дина крутит палочки пальцами.

— Мирослава, — уточняет Данил, бросая на Макара странный взгляд, — он у нас отец и мать в одном лице.

— Даже так? — улыбаюсь, все больше проникаясь к ребятам. Хорошие они. Чувствую.

— Он нам работу обеспечивает. Многих знает. Чувак со связями, — поясняет Ратмир, — к слову о солистах. Мы вечерами выступаем в разных заведениях. Что-то вроде подработки. Иногда очень прибыльной. И заменяем друг друга в вокале, если вдруг у другого проблемы или заболел. Так проще, а то, когда надежда на одного певца, можно и в затруднительное положение попасть.

Макар усмехается. Остальные дружно вздыхают. Я не задаю вопросов, потому что дураку понятно, — их кто-то подвел.

— С нами вот все ясно, — Макар прищуривается и переводит на меня задумчивый взгляд, — а с тобой нет. Ты же была сама по себе. Я видел твое выступление. И в чем проблема?

— У нас появился сталкер, — шепчет мне на ухо Ратмир, но его друг не сводит с меня глаз.

— В жизни все меняется, — пожимаю плечами, не желая озвучивать подробности. Все-таки вокруг меня незнакомые люди, а после показательного предательства Паши я и близким доверяю с трудом.

— Ладно, — Ратмир хлопает в ладоши, — давайте оставим на потом групповую терапию и что-нибудь споем.

— Давно пора, — отзывается Дина.

— Мы начнем, а ты присоединяйся, — доброжелательно бросает Ратмир, подталкивая меня к микрофону.

Волнение отдает дрожью в пальцах, но я не показываю его, предвкушая последующее классное времяпровождение. Ребята слаженно начинают играть, а я пытаюсь понять, какую песню они решили исполнить. Когда до мозга доходит, подключаюсь. Не смело. Ратмир поднимает руку, останавливая, а потом машет, чтобы стартовала на припеве. Разгоняемся постепенно и под финал мы звеним так слаженно, что звезды бы позавидовали. Улыбки скользят по лицам, а Ратмир и вовсе на волне позитива подходит ко мне и приподнимает. Смеюсь.

— Чумовая девчонка! — отпускает. Щеки полыхают от смущения и радости. С ними классно. — Согласны?

Ребята кивают. Все. Кроме Макара. Я кусаю нижнюю губу изнутри, кайфуя от атмосферы, и натыкаюсь на серьезный взгляд Леонида, застывшего в дверях.

35

POV Ярослава

Лёня немногословен. Я тоже. Пребываю в ожидании его слов уже около десяти минут. Ровно столько прошло с того момента, как я попрощалась с ребятами из группы. Они до безумия клевые, и мне не терпится встретиться с ними снова на репетиции. Теперь подвал клуба будет моим пристанищем от недовольства родителей, и поблагодарить за такой щедрый подарок я должна Леонида. Вот только проблема в его задумчивом лице. Как только я набираю полные легкие воздуха, чтобы сказать несчастное «спасибо», и поворачиваюсь к нему, вся решимость сдувается, как шарик, наполненный гелием. Плечи опускаются, и я корю себя за слабость. Признаюсь, обвинять и истерить гораздо проще, чем выражать искреннюю благодарность. Я, как маленький ребенок, жду, что со мной заговорят первыми. Бесстыжая, Ярослава…

Я несколько раз тяжело вздыхаю, намекая сводному брату, что пора бы уже спросить меня о чем-нибудь, но он не обращает на меня никакого внимания, сосредоточенно выворачивая руль. Когда машина въезжает во двор, все мои внутренности по очереди прыгают в бездну. По грудной клетке разливается острое разочарование. Мне сейчас хочется поймать коронную улыбку Фила, только на нее нет и намека. Он глушит мотор и открывает дверь, чтобы покинуть салон авто. Тут-то меня и прорывает.

— Закрой! — тихий визг вызывает недоумение у Лёни, и я облизываю пересохшие губы. — Закрой, пожалуйста, — выдавливаю из себя идиотскую улыбку, за которую хочется треснуть себе по лбу, потому что она совершенно неуместна.

Леонид с тяжелым вздохом закрывает дверь и кивает, мол, вещай. Я снова набираю в легкие кислорода. Только вместо благодарности вырывается какое-то откровенное дерьмо.

— Почему ты меня избегаешь?

Лёня молча поднимает брови. В салоне темно, но от фонаря во дворе падает свет на лобовое стекло. Я благодарю Бога, что мое пылающее лицо слегка скрыто. Мало помогает, конечно.

— В том смысле, что… Сначала целуешь, а потом игнорируешь… Я не знаю, как понимать... Это… Всё… — чувствую на себе пристальный взгляд Фила и путаюсь в речи, потому что тяжело связать слова в одно чертово предложение, когда сердце на ошметки разрывается. Стучит так, будто я в зале суда нахожусь перед присяжными, которые вот-вот вынесут мне приговор.

— Мирослав мой друг, — Лёня отворачивается, глядя перед собой в лобовое стекло, — мы когда-то пытались группу сколотить, но неудачно. Глупо баловались в студии с инструментами, а дальше дело не шло. Хобби. Не больше. У вас есть шанс воплотить мечту в жизнь.

Я открываю рот. Он выбил меня из колеи своими словами. Вопрос звучал иначе.

— Ты мне не ответил, — выталкиваю из себя слова. Ощущения усиливаются. Мне страшно, что он скажет что-то неприятное. Не то совсем, что я хочу от него услышать.

— Ярик, уже ночь. Мы пропустили традиционный семейный ужин. Если на пороге ждет очередной треш, то…

— Хватит увиливать от ответа, Лёня! — прикрикиваю и невольно бросаю взгляд на темные окна в доме. — Мы им до чертиков!

Я совмещаю пальцы рук, маскируя таким способом дичайшую дрожь, которая вырывается изнутри. Что со мной не так?! Прикусываю губу от обиды и отворачиваюсь к окну.

— Эй, ты чего? — Фил пытается повернуть мое лицо, но я отталкиваю его руку. — Яр… Посмотри на меня.

— Не буду, — сглатываю противный комок горечи. — Не хочу я на тебя смотреть. Я уже знаю, что ты мне скажешь.

Бах-бах-бах! Сердце уходит в отрыв, пока Лёня сохраняет молчание. В какой-то момент