в глазах нашей землячки свою ценность. Если при этом еще и накладывается сексуальная слабость, низкий уровень развития и культуры, то коню понятно, что будет она с ним лишь до появления альтернативы. Но, только появится на горизонте какой-нибудь „настоящий мужчина“, желательно из коренных, наш мужичок тут же получит весь список его недостатков и оглашение приговора о невозможности дальнейшего совместного пребывания на одном квадратном километре. Лично я это уже проходил».

Яков, 47 лет, Берлин

«Нет, нашим дамочкам это не грозит. Не так воспитаны. Это немки перехватили у мужиков инициативу в выборе сексуальных партнеров, а наши никогда не станут себя активно предлагать. Они предпочитают „быть завоеванными“ и ждут активности от сильного пола. И это правильно. Лично меня приводят в ужас некоторые дамские объявления на страницах рубрик знакомств. Еще больший ужас вызывает их готовность тут же ехать к тебе в гости с ночевкой. Но таких, чокнутых, среди наших не так и много. Это – привилегия местных».

Олег, 29 лет, Бремен

«Если рядом с женщиной есть настоящий мужчина, ей и в голову не придет ерундой маяться. И очень хорошо, что женщина зависит от мужчины. Это создает предпосылки для возникновения глубоких связей между ними. Естественная обязанность женщины – быть хорошей женой и матерью, в то время как естественная обязанность мужчины – оберегать женщину и заботиться о ней. У местных эти связи напрочь разрушены, отсюда результат: тридцать процентов немцев – импотенты, а каждый третий хочет жениться на иностранке. Наши дамы потому и нравятся аборигенам, что те устали от гипертрофированной независимости соотечественниц, не желающих поступаться своей свободой, и ориентированных на поддержание исключительно партнерских отношений».

Филипп, 36 лет, Ганновер

«Феминизм немецких женщин отвратителен. Они все время борются за расширение прав: не умеют и не хотят готовить, отказываются рожать детей. А чего стоит внешний вид большинства из них! Тифозные стрижки, бесформенная одежда в стиле «унисекс», полное игнорирование косметики. Глядя на них, всегда вспоминаю анекдот:

« – Почему Германия дала миру так много философов?

– А ты немецких женщин видел?»

Борясь с природой, искореняя врожденную эротичность, феминистки теряют свои женское обаяние и привлекательность. Опасаюсь, что дурное влияние западных «эмансипе» коснется и наших баб. Тогда – все. Останется ориентироваться на азиаток».

Марк, 48 лет, Ольденбург

«Считаю феминизм вынужденной культурой. Феминистка – женщина, которой не повезло встретить хорошего мужчину. Вот она лезет на трибуну и орет: «Долой это подлое племя! Без них обойдемся!». А ведь феминизм – ни что иное, как операция по изменению… психологии. Считаю его второй по опасности болезнью человечества после коммунизма. Как коммунисты использовали в своих целях гнев «проклятьем заклейменных», так феминистки используют вполне понятный протест женщины против хама-начальника, лезущего ей под юбку или пьяницы-мужа. Результаты же обоих этих «-измов» катастрофические».

Как видим, наши мужчины категорически протестуют против феминизма, но уверены, что постсоветским женщинам, выросшим, в общем-то, в патриархальной стране, не грозит стать его приверженками. И где-то они правы.

Наши женщины с давних времен умели руководить мужчинами так, что последние этого даже не замечали. Они никогда не считали для себя оскорблением, придя с работы, погладить белье, приготовить обед, помыть посуду, позаниматься с детьми. Нашим мужчинам также не грозит дамский гнев за поданное пальто, пододвинутый стул, открытую дверь, оплаченный ужин в ресторане, подарок или цветы. Есть такая феминистская поговорка: «В год, когда немецкие женщины добились права спускаться в шахту, российские феминистки добились права в нее не спускаться».

Так что, наш, российский, феминизм не несет того зловещего смысла, который так пугает мужчин. Женщины из постсоветского пространства, называющие себя феминистками, это – не существа с нечесаными волосами и в драных джинсах. Как правило, это – независимые, самодостаточные личности, любящие окружающих, способные себя обеспечить, сделать карьеру, воспитать детей. Они не боятся ответственности, и их интересы все шире выходят за пределы семьи и дома. Их феминизм кратко сформулирован устами одной западной деятельницы: «Всякий раз, когда я не даю вытирать о себя ноги, меня называют феминисткой».

Феминистское движение шестидесятых-семидесятых годов оставило о себе столь яркий след в истории, что даже те, кто понятия не имеет о его идеях и задачах, уверены, что любое его проявление – отвратительно. Предрассудки в отношении феминизма настолько живучи, что для их преодоления потребуется жизнь нескольких поколений.

А пока о феминизме рассказывают анекдоты, сочиняют эпиграммы и цитируют афоризмы. Лично мне больше всего импонирует высказывание Мэрилин Монро: «Я согласна жить в мире, которым правят мужчины, до тех пор, пока могу быть в этом мире Женщиной».

Любить по-русски, или Наши на панели

По неофициальным данным, в Германии насчитывается около 500 тысяч проституток. Коренных немок из них не более трети. Остальные – гостьи из Восточной Европы. Какой процент от этого числа приходится на наших соотечественниц? Ответить на этот вопрос трудно, ибо какая-либо статистика здесь, как и в любом другом теневом бизнесе, отсутствует. И не только потому, что за фасадами домов терпимости и прочих подобных заведений, функционирующих под вывесками различных баров, кафе свиданий, клубов, варьете вращаются монбланы черного нала, а еще и потому, что значительная часть тружениц секс-фронта является птичками залетными, сезонными работницами, приезжающими в Германию «на гастроли». Жизненные обстоятельства, толкнувшие наших землячек в «интердевочки», у всех разные, но цель одна – за возможно более короткий срок заработать, как можно большую сумму денег, способную решить проблемы, оставленные дома. Но финансовые проблемы существуют не только на нашей фактической родине. Их хватает и здесь. А потому среди жриц любви немало русскоязычных женщин с видом на жительство и немецким гражданством.

На сегодняшний день проституция в Германии признана официальной профессией, а это – доступ к социальному страхованию, пособиям по безработице и достойной пенсии. Кроме того, проститутка сможет, как любой служащий, обратиться в суд в случае возникновения проблем с клиентом или сутенером. В общем, как писал детский классик: «Все профессии важны, все профессии нужны!» А раз эта важность и нужность подтверждены на государственном уровне, то и клеймо безнравственности с этого вида деятельности, вроде как, снимается. Трудись – не хочу.

Но все эти блага совсем не касаются гостей страны, желающих за пару месяцев поправить свое материальное положение. «Как я завидую местным путанам, – говорит 26-летняя Мила из Сочи, гастролирующая в одном из маленьких борделей небольшого остфрисландского городка под псевдонимом Марлен. – У них отсутствуют наши проблемы. Есть лицензия на право заниматься этой деятельностью. Нет сложностей ни с документами, ни с полицией. Нет долгов ни перед кем. Им хозяин платит не 50%, как мне, а 70. Да и клиентура здесь небогатая, деревенская. В большой город мне нельзя соваться, там быстро „высветят“, что моя виза сто раз просрочена. Вот и пашу здесь за копейки. А что делать? Без денег мне нельзя домой возвращаться, я вся в долгах. Жаль, что я в Гамбурге не могу трудиться. Знаете, сколько наши девчонки умудряются там заколачивать? Это же Клондайк, настоящий рай для путанок!».

И я решила отправиться в этот рай, мегаполис, где на каждых 210 жителей, включая грудных младенцев, приходится одна жрица любви (для сравнения: в Дрездене одна путана приходится на 4800 жителей).

Мне очень повезло с сопровождающим. Бывший одессит Паша работает в Гамбурге таксистом, а в свободное от работы время подрабатывает гидом-экскурсоводом в районе Красных фонарей. Он знает о сексуально-увеселительных заведениях родного города, если не все, то почти все: где, кто, что и почем. Основными его клиентами являются русские богатеи. Эти ребятишки, едва появившись в Гамбурге, лихорадочно бросаются на поиски эксперта по «борделелогии», чтобы немедленно ознакомиться с достопримечательностями Альтоны: районом Санкт-Паули и улицей Grosse Freiheit. Я обратилась к Паше с той же просьбой, и мы поехали в один из элитных клубов встреч, где работает несколько моих землячек. Пока девушки приводили себя в порядок перед началом рабочего дня, вернее ночи, мне удалось побеседовать с их наставницей или, как ее правильно называют