Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У нас еще никогда не было драк…
— Значит, будут! — Пит воинственно выпятил подбородок. — Вы что, паскуды, внаглую людей обуваете! Давно в вас не шмаляли? Или надо гранату в зал закинуть?!
Услышав про стрельбу и гранаты, посетители стали расходиться: кто-то потянулся к барной стойке, чтобы снять стресс, а многие быстро направились к выходу. Вообще, игроков в зале осталось вдвое меньше, чем час назад. Зато вокруг нарушителей спокойствия смыкалось кольцо синих костюмов. Охранники смотрели на своих поверженных коллег, и нерациональное чувство мести пересиливало вполне обоснованные опасения. Кольцо стало медленно сжиматься.
— В чем дело? Что вы себе позволяете? — несколько приободрился почувствовавший поддержку администратор.
Но Пит, не обращая на него внимания, набрал номер и поднес к уху мобильный телефон:
— Слышь, Пыж, тут говенные разборы начинаются… Если через пять минут отбой не дам, поднимай всю эту гниль на воздух! Швыряй гранаты, шмаляй во все стороны! Всех подряд мочи, без разбору!
Потом он спрятал телефон в карман и чуть заметно улыбнулся. Той самой своей улыбкой, при которой изо рта выглядывали волчьи клыки.
— Ну что, будем жить или умирать? Лично мне — один хрен! — Звериным взглядом Пит обвел синие костюмы, и кольцо перестало сжиматься.
— Полегче, пацаны. На фиг вам за своих хозяев головы складывать? Они не только лохов раскатывают, но и честную братву обувают, миллионы гребут, а вам копейки отстегивают…
Вор в законе — он одновременно и топ-менеджер, и политик, поэтому Пит хорошо знал, как разговаривать с пролетариатом. И хотя охрана казино вряд ли подпадала под Марксово определение самого неимущего класса, семена сомнений упали на благодатную почву. Кольцо синих костюмов разжалось, и Лисица обратил суровый взгляд на администратора.
— Что вы такое говорите? — Тот теребил тонкими бледными пальцами тугой узел своего белого галстука. — У нас все по-честному…
Но Пит бестактно перебил его:
— А ты чего вышел терки тереть? Или ты тут за все мазу тянешь?
Администратор замолчал. Он тоже был наемным работником и прекрасно понимал, что новую работу найти гораздо легче, чем новую жизнь.
Пит небрежно сунул в рот сигарету.
— Старшего свистни, баклан, — сказал он. — Только не того подставного клоуна, а настоящего. Ну этого, который автоматы настраивает! Мы с ним и перетрем: что это у него за настройка такая…
Лисица переглянулся со своими напарниками, и те глумливо рассмеялись. А наверху, у монитора, тревожно переглянулись Дядя и Пан. Да, это не случайный «наезд»!
Провокация тщательно подготовлена. И чем бы она ни кончилась, по репутации «Алмаза» нанесен мощнейший удар! Зал уже почти опустел, и, придут ли игроки обратно, неизвестно. А ведь каждый расскажет друзьям, знакомым, по Москве поползут слухи… Клиентуру набирают годами, а растерять ее можно за один час… Такой час, как сегодня!
— Иди, Пан, потолкуй с ним! — приказал Караваев. И это не был голос скромного настройщика автоматов. — Узнай, чего он хочет. Надо будет — зови меня…
Когда Григорьев появился в зале, Пит внимательно осмотрел его с головы до ног. Даже на вид дорогой костюм, идеально выглаженная рубашка, двухсотдолларовый галстук… Идеальная прическа: зачесанные на косой пробор волосы были уложены волосок к волоску. А туфли… Пит почувствовал себя обутым в лапти, даже захотелось спрятать ноги куда-нибудь под скатерть. Неужели он действительно подставной? Или дядя Филя что-то напутал?
— Что вы тут толпитесь? — строго сказал Григорьев охранникам. — Все равно толку от вас никакого! А этих…
Он небрежно указал на двух приходящих в себя вышибал.
— Этих рассчитать сегодня же. Я не собираюсь содержать дармоедов, не способных справиться со своими прямыми обязанностями.
Охранники разошлись, сухощавый администратор увел с собой пострадавших вышибал. Им не повезло дважды: попали под раздачу и лишились работы. Впрочем, хорошо, что остались живы… Возможно, это была подсказка судьбы: «Меняйте, ребята, профессию!»
Рядом с игровыми автоматами, у перевернутого хромированного стула, остались лишь четыре человека: Григорьев, Пит, Соболь и ухмыляющийся во весь рот Толченый. Лисицин нахально курил, выпуская дым в сторону Григорьева, и не торопился начинать разговор. Слово стоит дорого. Иногда цена ему — жизнь.
Григорьев сцепил пальцы в замок, заложив их за спину, и качнулся на каблуках.
— В чем дело? Кто вас сюда послал? — спросил он, не очень рассчитывая получить ответ.
Пит бросил окурок на зеркальный паркет и растоптал его каблуком:
— Тут непонятка нарисовалась, братское сердце. Я сказал, что хочу потрекать с хозяином!
— Я и есть хозяин…
— Да ну?! А чего тогда ты своему механику двери в кабаки открываешь?
Григорьев не помнил, когда он открывал кому-то двери, но смутился.
— Вот то-то, братан! Кончай гнать пургу. У меня времени мало. Лимит… Слыхал, наверное, такое умное словечко? Зови Караваева!
Повисло напряженное молчание. Наконец, через минуту, которая, казалось, растянулась на целую вечность, рука Григорьева нырнула в боковой карман пиджака и выудила мобильный телефон. Указательный палец быстро и энергично нажал кнопку с номером «один». Лисицин усмехнулся. Это было признанием того, кто главный в этом тандеме.
— Спускайся, Виктор, — устало произнес в трубку Григорьев. — Они хотят видеть тебя лично.
Через пару минут в зал быстро вошел Караваев. Он выглядел как настоящий пролетарий: обычные ширпотребовские штаны из плотной ткани, облегающая мускулистый торс водолазка, поверх нее кожаный жилет с несколькими карманами. Если судить по одежде, то он не мог быть даже водителем Григорьева и на социальной лестнице стоял гораздо ниже охранников в синих костюмах. Но Пит тут же ощутил исходящие от него биоволны угрозы и животной силы. Точно такой звериной энергией обладал он сам. Именно по этому признаку он понял: Фитиль не ошибся, это настоящий хозяин «Алмаза»!
А Григорьев вдруг неожиданно вспомнил, что однажды, когда они заходили в «Эльдорадо», он действительно открыл Караваеву дверь. Да и в «Сан-Мишеле»… И… Короче, бравший его на пушку Пит попал в точку!
— Поднимемся в кабинет, — с ходу предложил Караваев.
Но Пит не любил, когда кто-то пытался им управлять. Даже в мелочах. Хотя в подобном противостоянии мелочей не бывает. Капля пота или дрогнувшая губа могут привести к проигрышу еще до раздачи карт. Даже при тщательно накрапленной колоде!
— Зачем? Чтобы наш базар на пленку записывать? — Он презрительно выпятил губу. — Ты что, нас за лохов держишь?
Соболь и Толченый угрожающе насупились. Но Дядя не обращал внимания на частности. Не хочешь, не надо, это твое собачье дело.