От добра добра не ищут, и избиратели не склонны на выборах менять одних земцев на других. Но это заботит сам Собор, который не хочет, чтобы его состав вдруг постарел весь сразу. Поэтому земцы сами разбираются внутри Собора, кому пора покинуть должность, и в целом в ходе выборов Собор обновляется молодыми кадрами примерно на 20 %, а нормально работающие земцы находятся у власти 20–25 лет подряд.

Какие-либо регулирующие жизнь людей законы Собор принимает крайне редко, после тщательного рассмотрения.

(Надо сказать, что с делократизацией управления России первые годы Собор чаще всего занимался тем, что пачками отменял те законы, которые успела напринимать Государственная дума. «Кретины в Думе, — писали тогда газеты, — непрерывно кричали о свободе, а сами напринимали столько законов, что человеку и шагу нельзя было сделать, чтобы не упереться в какую-либо идиотскую статью».)

Основной работой Собора является выяснение того, на что нужно направить общие силы народа, чтобы жизнь его была еще лучше. Он рассматривает тысячи всевозможных проектов, оценивает их стоимость, возможности страны и срочность, пока не выберет первоочередные и не сформирует очередной бюджет. При этом Собор не исходил из того, сколько он налогов соберет, а исходит из необходимости осуществления тех или иных проектов. Лишних, не могущих быть использованными денег Собор никогда с населения не собирал; налоги из года в год меняются только в зависимости от готовности к осуществлению того или иного проекта.

К примеру, когда все было готово, Собор, собрав с народа деньги налогами, финансировал постройку в течение 5 лет ширококолейной железнодорожной магистрали от Калининграда до Владивостока, по которой атомные локомотивы гоняют составы-контейнеровозы весом 100 000 т со скоростью 300 км/ч, что вдвое удешевило и ускорило доставку грузов по всей стране.

Точно так же Собор финансировал из общенародных денег строительство колонии для 300 человек на обратной стороне Луны с мощной техникой по исследованию Вселенной и мощными ангарами для сборки межпланетных кораблей.

То есть Собор собирает с населения налоги только на те проекты, что по силам только всему народу. Для более мелких вопросов Собор деньги не собирает и лишь контролирует, чтобы осуществляемые в областях самостоятельные проекты не ухудшали положение всей страны.

Собор — высшая власть в стране и отвечает за все, даже за то, чем он непосредственно не управляет (по чему не издает законов и указов и что не финансирует). Тем не менее он свято придерживается правила — не управлять из Москвы ничем и никем, если это управление можно эффективно осуществить без Москвы. Чем ближе управляющая инстанция к делу, тем меньше промежуточных инстанций, эффективнее управление и экономичнее результат. Именно поэтому Собор, который по своему положению может вмешаться в любое дело в стране, реально вмешивается в дела областей очень редко, предоставляя народу полную свободу и самостоятельность.

Собор — самый главный законодатель в стране, но неединственный. По вышеуказанным соображениям приближения законов страны к исполняющим их людям, основную массу своих законодательных прав он делегировал общинам.

Община (коммуна) в России — это желательно маленькое сообщество людей, проживающих в одном месте и имеющих вследствие этого общие интересы. Почему Собор заботило и заботит, чтобы те, кому он делегирует свою законодательную власть, были небольшими сообществами людей? Потому что большое сообщество просто не сумеет собраться и выслушать друг друга, поэтому законы для себя принимает через своих представителей. На это Собор смотрит как на не устраивающий его компромисс. В обсуждении и принятии закона общины должен участвовать каждый гражданин общины, только в этом случае этот закон будет максимально приемлем для всех, следовательно, максимально эффективен.

Какие же законы Собор доверил принимать общине?

В самом начале максимальную головную боль общинам доставлял закон о налогах.

Рассчитав бюджет, Собор делит его на проживающее население, получает сумму налога в расчете на одного человека, которую Собор объявляет ежегодно для сбора. Губернаторы умножают эту долю на число жителей каждой общины своей области и получают сумму, которую каждая община должна внести в бюджет. Отдельно государству ни один человек не платит, он платит общине, а она — государству.

К этим деньгам добавляются вычеты в Пенсионный фонд, на медицину, на образование, на суд и милицию. Эти деньги община тратила и тратит сама, Собор только указывает минимальную сумму трат в расчете на человека по этим статьям, так как никто в стране не может остаться без пенсии, медобслуживания, образования или незащищенным. А сама община на эти цели может собирать и тратить гораздо большие суммы. Кроме этого община собирает и тратит суммы на коллективные нужды самой общины по собственным проектам.

Кому и сколько платить персонально, устанавливает община своим законом ежегодно. А так как общины изначально повсеместно равнялись на старую русскую общину, где решение принималось только единогласно, и устанавливали себе норму голосов для принятия решения не менее 90 %, то принятие внутриобщинного закона раньше сильно затягивалось. Особенно когда общины еще в большинстве своем состояли не из людей, а из животных homo sapiens, очень любящих деньги. В те времена губернаторы во время принятия этого закона общинами обычно блокировали все счета жителей несговорчивых общин, не давая никому ничего покупать до тех пор, пока общинный закон о налогах не будет принят.

Но к настоящему времени проблем с принятием закона уже нет, поскольку у людей, живущих в общинах, обычно очень большая экономия средств и они охотно передают их государству. Проблема в другом. Собор не берет избыточных денег и требует, чтобы люди распоряжались ими самостоятельно, своим умом и средствами лично участвовали в жизни страны и в решении ее проблем, а не сваливали эти вопросы на государственных чиновников. Собор считает, что лично заработанные деньги человек в любом случае потратит более экономно и рационально, чем даже очень добросовестный чиновник.

К описываемому моменту многие законы общин стали архаикой, случая их использовать практически не представляется. В начале делократизации страны, к примеру, Собор передал свое право наказывать преступников общинам. В общегосударственном Уголовном уложении он только указал, какие виды преступлений должны пресекаться по всей стране, но не обязал общины считать этот список исчерпывающим и не определил наказание за преступления. По каждому виду преступлений в общегосударственном Уголовном уложении вместо штрафов или сроков заключения стояло: «Пресекается наказанием».

Общины сами разрабатывали свои Уголовные кодексы и на первых порах увлеклись занесением в список преступлений своих обычаев. Но так как внутренние общинные законы других граждан не касались и их нарушение могло вменяться им в вину только после специального предупреждения, то общины поняли, что выдумывают обузу сами для себя. В результате общинные Кодексы быстро очистились от лишнего мусора, хотя кое-где в них до сих пор присутствуют специфические обычаи.