начата.

К высокому положению ведут два пути: протоптанная прямая дорога и окольная тропа в обход, которая гораздо короче.

Будем смеяться, не дожидаясь минуты, когда почувствуем себя счастливыми, иначе мы рискуем умереть, так ни разу и не засмеявшись.

Чтобы чувствовать себя счастливыми, нам довольно быть с теми, кого мы любим: мечтать, беседовать с ними, хранить молчание, думать о них, думать о чем угодно, только бы не разлучаться, — остальное безразлично.

Ни к кому не ходить на поклон и не ждать, что придут на поклон к вам, — вот отрадная жизнь, золотой век, естественное состояние человека!

Иные люди так страстно и упорно добиваются предмета своих желаний, что, боясь упустить его, делают все от них зависящее, дабы действительно его упустить.

Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит нам радость: собрав воедино все приятно проведенные часы, мы сведем долгие годы всего к нескольким месяцам.

Перед лицом иных несчастий как-то стыдно быть счастливым.

Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими.

Истинно несчастен человек лишь тогда, когда он чувствует за собой вину и упрекает себя в ней.

Прямая противоположность тому, что говорят о делах и людях, часто и есть истинная правда о них.

Справедливость по отношению к ближнему следует воздавать безотлагательно, медлить в таких случаях — значит, быть несправедливым.

Кто идет медленно и не спеша, тому не длинна никакая дорога, кто терпеливо готовится в путь, тот непременно приходит к цели.

Трудно сказать, чего больше заслуживает нерешительность — жалости или презрения, и неизвестно, что опаснее — принять ошибочное решение или не принимать никакого.

За усердное исполнение своего долга человек вознаграждает себя удовлетворением, которое он испытывает, и не заботится о похвалах, почете и признательности, в которых ему отказывают.

Невежество — состояние привольное и не требующее от человека никакого труда, поэтому невежды исчисляются тысячами.

Взыскивать с детей за проступки, которых они не совершили, или хотя бы строго наказывать их за мелкие провинности — значит, лишиться всякого их доверия и уважения.

Для интриг нужен ум, но, когда его много, человек стоит настолько выше интриг и происков, что уже не снисходит до них — в этом случае он идет к успеху и славе совсем иными путями.

Человек, сильно убежденный в том, что он очень умен, почти всегда принадлежит к числу тех людей, у которых или мало ума, или вовсе нет его.

Легче встретить людей, обладающих умом, нежели способностью употреблять его в дело, ценить ум в других и находить ему полезное применение.

Известная духовная ограниченность помогает иным людям идти по стезе мудрости.

Быть в восторге от самого себя и сохранять незыблемую уверенность в собственном уме — это несчастье, которое может стрястись только с тем, кто или вовсе не наделен умом, или наделен им в очень малой степени.

Человек посредственного ума словно вырублен из одного куска: он постоянно серьезен, не умеет шутить, смеяться, радоваться пустякам.

Одна из примет посредственности ума есть желание постоянно рассказывать.

Только человек благородный по происхождению или хорошо воспитанный способен хранить тайну.

Тупица — это глупец, который не раскрывает рта, в этом смысле он предпочтительней болтливого глупца.

Ум всех людей, вместе взятых, не поможет тому, у кого нет своего: человек, лишенный зрения, не способен восполнить этот недостаток за счет окружающих.

Как жаль, что мы живем недостаточно долго, чтобы пользоваться уроками своих ошибок.

Если бы глупец боялся сказать глупость, он уже не был бы глупцом.

О вещах серьезных следует говорить просто: напыщенность тут неуместна; говоря о вещах незначительных, надо помнить, что только благородство тона, манеры и выражений могут придать им смысл.

В устную речь можно вложить еще более тонкий смысл, чем в письменную.

Все давно сказано, и мы опоздали родиться, ибо уже более семи тысяч лет на земле живут и мыслят люди.

Беда, когда у человека не хватает ума, чтобы хорошо сказать, или здравого смысла, чтобы осторожно промолчать.

Не следует позволять себе даже самую невинную шутку иначе как с людьми вежливыми и умными.

Чем меньше человек говорит, тем больше он выигрывает: люди начинают думать, что он не лишен ума, а если к тому же он действительно неглуп, все верят, что он весьма умен.

Мы редко раскаиваемся в том, что сказали слишком мало, но часто сожалеем о том, что говорили слишком много — избитая и банальная истина, которую все знают и которой никто не следует.

Один из признаков посредственности — беспрестанная болтовня.

В разглашении тайны всегда повинен тот, кто доверил ее