– О, нет! Я обещал, что не стану загадывать желание…

Но маленький пушистый комочек, исполняющий желания, разгорался все ярче. Уильям никогда прежде не видел, чтобы он выглядел так чудесно и великолепно.

– Уильям, ты только что преподнес этому крошечному желанию самый большой подарок. Возможность осуществить твое желание – это все, о чем он мечтал, – прошептал Санта, подбадривая Уильяма, и они заметили, что исходящий от желания свеи желания стал елово-зеленого цвета.

«Желание в пользу другого человека», – догадался Уильям, когда его желание наконец присоединилось к своим желаниям-товарищам, и они принялись исполнять свое рождественское предназначение.

Все с изумлением смотрели, как крошечное желание поднялось вверх и зависло над замерзшей фигурой Бренды. Вдруг его свет превратился в волну тепла, которая разлилась над статуей, растопив на ней весь лед. Свет набирал силу, пока все небо не стало белым.

Ледяная Колдунья растаяла… и стала тем, кем была когда-то.

– Бренда? – едва слышно произнес Уильям, когда свет потускнел.

И вот уже она стоит самом в центре фонтана на пьедестале, похожем на огромную снежинку.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Бренда и улыбнулась, а потом спрыгнула и подбежала к Уильяму, чтобы крепко обнять его.

– Никогда не думал, что скажу это, но я так рад, что ты вернулась! – воскликнул Уильям.

– Все случилось так быстро, что я не успела остановиться! – объяснила Бренда. Она нахмурилась, вспоминая. – Я очень рассердилась на папу и злилась на себя. Потом я, вроде бы, летела сквозь замерзшее время, стараясь распутать неразбериху, которую сама и устроила. Но… мой мозг был настолько замерзшим, что мне казалось, что я – больше не я. Не успела я и глазом моргнуть, как потерялась во времени. Я думала, что застряла в нем навсегда. В голове осталась только одна мысль: я должна любой ценой сохранить Рождество, чтобы исправить то, что я натворила с этим дурацким бобом. Поэтому я вернулась в самое начало времен, и в каждый канун Рождества я проверяла, что время заморожено как следует и Санта сможет путешествовать вокруг света и доставлять подарки. Так родилась Ледяная Колдунья и стала частью рождественской легенды. С годами я так отчаялась исправить все ошибки, которые совершила глупая, эгоистичная девчонка, которой я была, что во мне стало больше Ледяной Колдуньи, чем меня самой. Я забыла, кто я на самом деле!

– Значит, путешествие на Северный полюс… это была твоя идея? – спросил Уильям, в голове которого сошлись все фрагменты пазла. – Не Бренды… я имею в виду, а Ледяной Колдуньи?

– Да! Я знаю, что тогда и началась вся эта неразбериха. Но этому нужно было положить конец. Я должна была доставить нас обоих сюда, чтобы я смогла стать Ледяной Колдуньей и показать тебе, какое ужасное будущее я сотворю, и что может случиться с Рождеством. Мой разум замерз, и я почти ничего не соображала, но почему-то знала, что ты – тот, кто спасет Рождество. Ты и Снегозавр! – добавила она, улыбаясь динозавру.

– Честно говоря, вид у тебя был тот еще, – заметил Уильям, слегка подтолкнув ее.

– Попробуй сам побыть Ледяным Колдуном! Посмотрим, как тебе это понравится! – ответила Бренда.

– Мне это не нужно. У меня есть Снегозавр, который заморозит время вместо меня! – с улыбкой сказал Уильям.

Снегозавр с гордостью расправил свои ледянисто-голубые шипы и потряс ими, и они зазвенели, как колокольчики на сильном ветру.

– Санта, у меня все же есть один вопрос, – сказал Уильям, и на розовощеком лице Санте появилось озабоченное выражение. – Мы подслушали, как ты разговаривал с Ледяной Колдуньей в Запретном месте. Ты все это время знал, что это произойдет?

Санта глубоко вздохнул, и все замолчали.

– Послушай, Уильям, когда Бренда превратилась в Ледяную Колдунью, она получила способность существовать в любом отрезке времени и переходить из одного момента в другой. Вот почему она была частью Рождества на Северном полюсе так же долго, как и я. Многие годы я зависел от ее способности замораживать время, – объяснил он. – Но я всегда подозревал, что у нее есть какая-то более серьезная цель, что она существует не только для того, чтобы облегчить мне жизнь в сочельник – и я не ошибся. Она существовала для того, чтобы спасти Рождество. Когда я об этом узнал, я должен был ей помочь, чего бы это ни стоило.

– Даже если для этого нужно было лгать? – спросил Уильям.

– Ну, формально я не лгал. Я просто не сказал вам правду, – сказал Санта.

– Похоже на какую-то хитрость, – сказала Бренда и подбоченилась, строго глядя на него.

– Ну… полагаю, даже Санта может иногда немного пошалить, – заметил Санта, и его лицо стало краснее, чем его шуба. – Но могу вас заверить, что вам никогда не грозила опасность. В распоряжении Ледяной Колдуньи было все время этого мира, и она могла испробовать любые пути, пока не найдет способ спасти будущее. Она обнаружила, что только одна-единственная цепочка событий приведет к нужному результату. А ты, Уильям, был единственным человеком, способным это сделать.

Снегозавр зарычал.

– Ну, конечно, и ты тоже, Снегозаврик, – добавил Санта и похлопал динозавра по голове.

– ГМ-М!

Бренда громко кашлянула.

– И ты, и ты тоже, Бренда! Каждый из нас должен был сделать то, что сделал, и именно так, как мы это сделали, иначе Рождество исчезло бы навсегда!

– Так значит… ты знал, что это произойдет? – спросил Уильям.

– Я знал столько, сколько мне было нужно, Уильям. Не больше и не меньше, – ответил Санта-Клаус.

– Значит, все получилось? Рождество снова в безопасности? – спросил Уильям.

Все переглянулись.

– Меня не спрашивайте меня! – пожал плечами Санта. – Я сам только что вернулся.

Снегозавр вдруг издал восторженный рык и бросился к пролому в стене лабиринта.

– Кажется, он что-то придумал! – сказал Уильям, и все последовали за веселым динозавром. Через несколько мгновений они обнаружили его в центре Деревни Эльфов перед телевизором. Снегозавр поправил зубами остроконечную антенну, и сквозь помехи и шипение пробились голоса. – Вот! Вот оно! – закричала Бренда. – Смотрите!

Она указывала на покрытое искусственным загаром лицо своего отца, которое мелькнуло за спинами собравшихся у входа в магазин игрушек. Толпа расступилась, и Уильям увидел, что мистер Пейн не один. Его вели двое полицейских. Вернее, тащили за воротник сшитого на заказ костюма в полоску. Они вели его к полицейскому автомобилю. Затолкав Барри Пейна на заднее сиденье, они захлопнули дверь, и на экране появилась физиономия Пирса Снорегана.

«Мистер Барри Пейн арестован за миллион бракованных рождественских подарков, которые он разослал по всему миру в декабре этого года. Как сказал один из родителей: “Рождество было бы испорчено, если бы моя крошка Лили не обнаружила на пороге нашего дома настоящий подарок от Санта-Клауса”. Нет никаких сомнений: мистер Барри Пейн попадет в черный список очень надолго. А вот и он! Мистер Пейн, не хотите ли прокомментировать происходящее?» – спросил Пирс, поднеся микрофон к открытому окну полицейского автомобиля.

Барри повернулся и посмотрел прямо в камеру.

– Ненавижу Рождество, – прошипел он сквозь идеальные зубы, и машина тронулась.

– Еще несколько срочных новостей, – объявил Пирс. – Судя по всему, в этом году Санта нарушил традицию! Он оставляет подарки не под рождественской елкой и не в носках для подарков, а на пороге, на лужайке перед домом или на крыльце. Там их и находят проснувшиеся утром дети.