Хмыкнула теснее кутаясь в тепло рук своего нового друга, и закатила глаза.

— Бруталы…

Следующие два дня на работе пролетели незаметно. Я пыталась по максимуму загрузить себя делами, чтобы не думать о последнем разговоре с Орловым, и мне удалось.

Приорка работала как часы, и я почти счастливая подъехала к дому после двух изматывающих рабочих дней.

Заглушила мотор, снова погружаясь в то тягучее чувство тоски, которая снедала внутренности, когда я ступала на порог этого дома.

Интересно, Орлов у себя? А может не один?

Отогнала роящиеся в голове мысли, которые пчелами жалили сердце. Подумаешь, не один… Какое мне дело?

Подняла взгляд на лобовое и заметила капельку, упавшую на стекло. Тучи над городом кружились весь день, и к вечеру обстановка достигла пика, значит скорее нужно бежать, чтобы успеть зайти в дом до дождя, который начал все стремительнее расходиться.

Лобовое покрывалось каплями и вскоре на нем не осталось ни одного сухого места, и я понимая, что скорее всего вымокну, открыла дверь и ломанулась к крыльцу. Те секунды пока я бежала показались мне вечностью. Джинсы промокли лишь слегка, чего не скажешь о белой футболке, которая пропиталась влагой настолько, что стала прозрачной.

Покаялась, что надела кружевной лифчик, вместо гладкого, но теперь поздно пить Боржоми.

Закрыв за собой входную дверь, рванула по лестнице наверх, ощущая, как вода капает с волос на промокшую одежду и пол.

Не обратила внимания на кромешную тишину в доме, знала: мама снова куда-то уехали, оставив меня на целую ночь в одиночестве. Только бы Андрея не было дома…

Дернула ручку и ввалилась в свою комнату, ощущая, как дрожь проникает под кожу, вместе с холодом промокшей одежды. Надо срочно переодеться. Но мне не хотелось. Воздух в комнате показался каким-то затхлым, и поддаваясь потребности сделать глоток свежего кислорода шагнула к балконным дверям и распахнула их, прикрывая на миг глаза.

Шум дождя смешался с громовыми раскатами и звуками льющейся по водостоку воды, и я замерла у выхода на террасу, позволяя стихии поглотить меня. Капли дождя не доставали, козырек над дверью служил защитой, меня касалась лишь влажная морось, которая липла к джинсам, отскакивая от кафеля террасы.

Одежда все равно уже промокла, к черту всё!

Сделала шаг навстречу стихии и дыхание перехватило, когда острые капли иглами ужалили кожу. Вздрогнула и раскинула руки, ощущая, как грудная клетка содрогается от запойного дыхания, смешанного с надрывными всхлипами.

Улыбнулась, почувствовав, как щеки обжигают соленые слезы, и подставила лицо дождю, чтобы смыл всю боль от ненужных воспоминаний.

Если бы только можно было точно так же смыть сами воспоминания о нем…

Ворох мурашек заставил содрогнуться, и я замерла, ощутив на себе чей-то пристальный взгляд.

Распахнула глаза и безошибочно выцепила темный силуэт у края террасы.

Андрей стоял лицом ко мне и курил, пуская умирающий в дожде дым в сторону. Его плечи облепила промокшая насквозь черная футболка, с волос лились ручейки воды, а черное трико покрылось мокрыми пятнами. Он стоял тут давно, возможно дольше, чем я, и точно так же промокал, позволяя стихии поглотить его.

Безотчетно шагнула к нему, машинально стискивая кулаки, понимая, что больше нет сил бороться с судьбой, и заметила, что он сделал последнюю самую глубокую затяжку и отбросил бычок в сторону, не отрывая взгляда от моего лица.

А потом шагнул навстречу.

Не знаю, кто из нас быстрее преодолел разделявшее расстояние, возможно оба, потому что как только мы оказались рядом, тут же потеряли контроль, ощущая дикую потребность стать еще ближе. Поддел мои бедра, заставляя обвить его талию ногами, и притянул ближе, вжимая в свой обжигающий торс.

Губы впились в губы, смазывая нежность от поцелуя сносящей крышу яростной жаждой. Кусал, вгрызался, трахал мой рот так как умел только он, и как любила я. Пальцы впивались в бедра, причиняя физическую боль, но я не обращала на нее внимания, когда остервенело цеплялась за его футболку, стягивая ту с широких плеч.

Промокшая ткань поддалась не сразу, и я отбросила ее на кафель, теперь цепляясь за свою. Одним движением сдернула и ее, насильно отрываясь от голодного поцелуя, и снова приникла к губам Орлова, чувствуя дикую необузданную жажду по его телу, прикосновениям, чувствам.

Кружево бюстгальтера не хотело поддаваться, и Андрей просто порвал его на мне отбрасывая в сторону. Моя ледяная грудь коснулась его горячей и оба сорвались на хрип, продолжая жадно выпивать дыхание друг друга. Неужели не сон?

Орлов шагнул под крышу и опустил меня на плетеный стол, перемещая пальцы с бедер к пуговице джинсов. Стянул с меня их вместе с трусиками, пока я справлялась со шнурками его трико и сдергивала их, мечтая поскорее ощутить его жар внутри.

Подхватил меня под колени, раздвигая бедра, и одним мощным толчком туго вошел в меня, срывая с губ протяжный стон.

— Наконец ты моя. — Прохрипел на ухо, и не сразу удалось разобрать, его слова, потому что мозг отключился в тот момент, когда налитый стояк грубо раздвинул складки и проник внутрь, выбивая воздух из моих легких. Так же грубо как настойчивые губы терзали мой рот. Так же грубо, как огромные руки стискивали бедра, раздвигая их шире, заставляя меня принять его еще глубже.

Орлов не занимался сексом. Он долбил. Трахал. Подчинял. Каждым толчком выбивал дыхание, заставляя меня срываться на хрип, чувствуя, как раскаленный кол поршнем вбивается внутрь.

Выгнулась, цепляясь за широкие плечи и не отдавая себе отчета что ногти впились в кожу его спины, а бедра покрылись синяками от грубости его хватки, ощутила как в глубине естества поднимается буря в сто крат сильнее той, что бушевала сейчас на улице. Она закладывала уши, натягивала струной нервы, заставляла выгнуть спину, повинуясь спазмам дичайшего в моей жизни оргазма, который я испытала лежа на столе под этим диким грубым самцом, озверело ловившем мои стоны и забивавшем член все глубже, пока буря не поглотила и его.

Орлов с хрипом рванул меня на себя, вбиваясь так глубоко, что стало больно. Широкие плечи дернулись, член внутри запульсировал, и Андрей вцепился в мой подбородок, глядя прямо в глаза.

— Никому сука не отдам, поняла? — Прикрыл глаза содрогаясь в оргазме, а потом опустил руку и, обхватив член вынул его, стряхивая тянущуюся ниточку спермы от его головки к поблескивавшим влагой складкам. — Моя.

И снова прошиб меня грубым толчком, загоняя стояк внутрь как поршень вместе с остатками своей спермы.

— И не вздумай даже рта открыть, чтобы поспорить. — Подцепил меня под попу и, не вынимая, поднял на руки, заставляя снова обхватить его талию ногами, а шею руками. — И никаких таблеток сука, поняла?