Мэтт проехал мимо валуна, на котором было выведено белой краской: «Уилл Джаспер». Кто он, мать его, этот Уилл Джаспер? И что бы он сказал об этой дурацкой ситуации?

Машину вдруг затрясло. Первая паническая мысль: повреждено колесо. Но через несколько секунд стало ясно, что дело в дороге: покрытие сплошь в выбоинах. Грузовик и прицеп впереди тоже подбрасывало. «Чтоб у тебя мозги вытряхнуло!» – мстительно пожелал Мэнн.

На крутом левом повороте в зеркале заднего вида мелькнуло лицо водителя грузовика. Но разглядеть его Мэнн не успел.

– Ага, – сказал он.

Впереди начинался длинный и крутой подъем; грузовику придется ехать медленно. Где-то непременно появится возможность его обогнать. Мэнн прибавил газу и приблизился к бензовозу на минимально безопасную дистанцию.

На середине подъема Мэнн увидел слева неасфальтированную полосу разгона, причем совершенно пустую. Он выжал до отказа педаль акселератора и крутанул баранку влево. Медлительный грузовик двинулся наперерез. С отвердевшим от напряжения лицом Мэнн разогнался по встречке и резко свернул на грунтовую полосу. За его машиной всклубился пыльный шлейф, в нем скрылся бензовоз. Колеса заскрипели, завизжали, но вот вернулся прежний гул – это снова пошел асфальт.

Мэнн глянул в зеркало заднего вида, и из его горла исторгся лающий смешок. Он хотел только обогнать, но результат превзошел ожидания. Вот тебе, мерзавец! Твоя очередь дышать дрянью! Он ликующе посигналил, отбил издевательский ритм. Получил, урод?!

Легковушка перемахнула через гребень. Впереди открылся потрясающий вид: залитые солнцем холмы и долины, темная лесополоса, прямоугольники сельхозугодий с ярко-зелеными пятнами овощных полей. А вдалеке громадная водонапорная башня. Панорама зачаровала Мэнна. «Красота!» – подумал он.

Дальше он ехал с включенным радио, весело подпевая.

Через несколько минут встретился придорожный щит: «КАФЕ ЧАКА». «Спасибо, Чак, как-нибудь обойдусь», – решил Мэнн, глядя на угнездившийся в лощине серый дом. Что это на переднем дворе, уж не кладбище ли? Или выставка-продажа гипсовых статуй?

Сзади налетел рев. Мэнн посмотрел в зеркало заднего вида и похолодел от страха. Грузовик несся под уклон. Настигал.

Мэнн посмотрел на спидометр – и уронил челюсть. Больше шестидесяти миль! Под гору, да на петляющем шоссе, это совсем не безопасная скорость! А грузовик мчится еще быстрее, судя по тому, как стремительно сокращается расстояние.

Мэнн проглотил комок в горле и наклонился вправо, вписываясь в крутой поворот. «Этот парень точно свихнулся!» – подумал он.

Метнув вперед ищущий взгляд, он заметил в полумиле съезд и решил им воспользоваться. Зеркало заднего вида целиком заполняла огромная решетка радиатора. Мэнн газанул и влетел в новый поворот; покрышки пугающе завизжали. Но зато грузовику придется затормозить.

Мэнн застонал от отчаяния. Бензовоз легко одолел поворот, только крен емкостей выдал воздействие центробежной силы. Закусив дрожащие губы, Мэнн справился с очередным изгибом шоссе. Дальше – прямой спуск. Педаль газа ушла глубже, на спидометре почти семьдесят миль. Мэнн не учился ездить так быстро!

Проклятье! Он проскочил мимо съезда. Впрочем, нельзя на такой скорости сворачивать – запросто кувыркнешься. Да что нашло на этого сукина сына? Мэнн в ярости и страхе посигналил несколько раз. Потом быстро открыл окно, высунул левую руку и помахал ею назад.

– Тормози! – прокричал он и снова утопил кнопку сигнала. – Отстань, дебил полоумный! Грузовик уже почти догнал его.

«Убить хочет!» – с ужасом подумал Мэнн.

Он прекратил сигналить – на новом повороте пришлось держать баранку обеими руками. Глянул в зеркало заднего вида – там лишь нижняя часть решетки радиатора. Он вот-вот потеряет управление! Почувствовав, как зад машины пошел вбок, он поспешил газануть. Протекторы схватились за асфальт, легковушка рванула вперед.

И вот уже виден конец спуска, дальше здание с вывеской «КАФЕ ЧАКА». А грузовик снова настигает!

«Натуральный псих!» – подумал Мэнн, обуреваемый яростью пополам со страхом.

Трасса выпрямилась. Он выжал газ. На спидометре семьдесят четыре. семьдесят пять. Мэнн напрягся, стараясь держать машину как можно правее.

И вдруг затормозил, а затем свернул вправо и влетел на парковочную площадку перед кафе. Легковушка завихляла, потом ее и вовсе понесло, и Мэнн завопил от ужаса. «Руль в сторону заноса!» – прокричал внутренний голос. Легковушку раскручивало, из-под колес били фонтаны земли, вздымалась пыль. Мэнн сдуру нажал на тормоз, отчего машину понесло еще пуще.

Но вот движение начало выправляться, и он снова тормознул, теперь уже правильно, и краем глаза увидел, как мимо проносится по шоссе ревущий бензовоз.

Мэнн едва не приложился боком к одной из стоящих перед кафе машин, но его легковушка шла уже почти прямо. Он со всей силы нажал на тормоз. Зад кинуло вправо, машина наполовину развернулась, подпрыгнула, шатнулась в разные стороны и застыла в тридцати ярдах за кафе.

При такой парковке запросто можно сломать себе шею.

Мэнн сидел с закрытыми глазами в пульсирующей тишине. Колотилось сердце – как будто внутри кто-то лупил дубиной о ребра. Удастся ли обуздать дыхание? Если суждено умереть от инфаркта, то это случится именно сейчас.

Некоторое время спустя он открыл глаза и прижал к груди правую ладонь. Сердце все еще не успокоилось. Ничего удивительного, ведь не каждый день за тобой гоняется грузовик-убийца.

Он приподнял ручку и толчком распахнул дверцу. Сунулся наружу и растерянно крякнул – надо же, забыл про ремень безопасности. Нащупал дрожащими пальцами замок, нажал на кнопку открывания, высвободил пряжку. Посмотрел на кафе: интересно, что подумали хозяева о его сумасшедшей парковке?

На подкашивающихся ногах он приблизился к передней двери кафе. В окне стоял щит с призывом: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДАЛЬНОБОЙЩИК!» Мэнн прочитал, и ему стало не по себе. Содрогаясь, он отворил дверь и вошел. Чувствовал, что на него пялятся посетители, но не находил в себе сил встречать их взгляды. Так и смотрел прямо перед собой, пока не прошел в дальний конец зала и не отворил дверь мужского туалета.

Над умывальником он открыл правый кран и поплескал на лицо холодной водой. Желудок бунтовал, и усмирить его было невозможно.

Потом Мэнн выдернул из диспенсера несколько полотенец и промокнул лицо, кривясь от запаха бумаги. Бросил влажные комки в мусорное ведро и посмотрелся в зеркало. «Ничего, Мэнн, ты неплохо держишься». Он кивнул своим мыслям и проглотил комок в горле. Вынул металлическую расческу, привел в порядок волосы. «Ты же не знал, – сказал он себе. – Даже помыслить не мог. Плыл по течению, проживал год за годом, верил, что на свете есть незыблемые устои. Например, можно ехать по государственной трассе и не ждать, что кто-нибудь попытается тебя прикончить. Ты привык это принимать как само собой разумеющееся. Но вдруг случается нечто из ряда вон, и рушится карточный домик логики и привычек. Одно дорожное происшествие, и твой уютный мирок повержен в прах, вокруг тебя – джунгли».