Ее улыбка исчезла. Скорее всего она не восприняла всерьез его предупреждение, а просто пришла к выводу, что ей попался на редкость изобретательный пассажир.

Ее коллеги перестали возиться с завтраком и молча уставились на Джима, очевидно, прикидывая, чем закончится эта история.

— Видите ли, полет проходит нормально.

- Вот только воздушные ямы… — осторожно сказала Ивлин.

- Неисправен хвостовой двигатель, — перебил ее Джим. Это не было ложью. Наступил знакомый момент истины, и он произносил слова, которые рождались вне его сознания. — Винт пошел вразнос. Оторвутся лопасти — еще полбеды. Но один Бог знает, что будет, если весь винт разлетится вдребезги.

Эти слова отличались от обычных выдумок чересчур нервных пассажиров, и стюардессы слушали его если не с уважением, то, по крайней мере, с мрачной задумчивостью.

— Все нормально, — сказала Ивлин — Даже если мы и потеряем один двигатель, то долетим на двух оставшихся.

Джим пришел в возбуждение, высшая сила, управляющая его действиями, наконец решила помочь ему убедить этих людей. Может быть, еще можно что-то сделать, чтобы спасти всех, кто есть в самолете.

Он снова услышал свой голос, по-прежнему спокойный и уверенный.

— Этот двигатель — настоящий монстр! Если он взорвется, это будет как взрыв бомбы. Лопнут компрессоры. Все эти тридцать восемь титановых лопастей, крепление винта, даже части ротора взорвутся и, словно шрапнель, изрешетят хвост самолета. Рули высоты, стабилизаторы — все разнесет в клочья… Может случиться так, что от хвоста вообще ничего не останется.

Одна из стюардесс заметила:

— Может, все-таки стоит сказать командиру?

Ивлин не стала возражать.

— Я знаю эти двигатели, — продолжал Джим, — и могу объяснить командиру, в чем дело. Необязательно идти в кабину, я могу поговорить с ним по селектору.

— Вы работаете в «Макдоннелл-Дуглас»? — спросила Ивлин.

— Совершенно верно. Инженером. Уже двенадцать лет, — солгал он.

Похоже, стюардесса сильно усомнилась в мудрости заученных стандартных ответов, еще немного — и она сдастся. В нем вспыхнула надежда.

— Скажите командиру: пусть заглушит двигатель номер два. Мы дотянем на первом и третьем и спасемся.

Ивлин переглянулась с другими стюардессами, и некоторые из них кивнули:

— Не будет ничего плохого, если…

— Быстрее! — взволнованно сказал Джим. — У нас мало времени.

Он последовал за Ивлин, которая вышла из служебного отсека и направилась по правому проходу в отделение экономического класса.

Самолет содрогнулся от взрыва.

Ивлин швырнуло на пол. Джим качнулся и, чтобы не упасть на женщину, ухватился за спинку кресла, но не рассчитал усилия, повалился на одного из пассажиров и после еще одного толчка скатился в проход между рядами.

За спиной с лязгом посыпались подносы. Раздались удивленные и встревоженные восклицания и чей-то короткий визг. Джим попытался подняться, но в этот момент нос самолета накренился и они стали стремительно терять высоту.

* * *

Холли встала со своего места, прошла вперед и села рядом с Кристин Дубровек. Но не успела она представиться в качестве знакомой Стива Хэркмена, как самолет сильно тряхнуло и она едва не вылетела из кресла. Еще через долю секунды раздался звук удара, как будто в корпус авиалайнера врезался тяжелый предмет.

— Мама! — Глаза Кейси расширились от ужаса. Она была пристегнута ремнем, хотя в этом, казалось бы, не было необходимости, и не упала, но все ее книжки посыпались на пол.

Самолет терял высоту.

— Мама!

— Не бойся, Кейси. — Кристин явно пыталась скрыть от дочери свой собственный страх. — Это просто воздушная яма.

Самолет стремительно падал.

— Все нормально, — сказала Холли, наклоняясь к ним и стараясь, чтобы девочка ее услышала. — С вами ничего не случится. Только сидите здесь. Оставайтесь на этом месте.

Самолет терял высоту. Тысяча футов… две тысячи… Холли лихорадочно застегнула ремни своего кресла.

Три тысячи… четыре тысячи.

Волна ужаса и паники, охватившая пассажиров, сменилась гробовым молчанием. Люди, вцепившись в подлокотники кресел, ждали, что самолет прекратит падение или, наоборот, сорвется в штопор.

К удивлению Холли, нос лайнера стал подниматься и самолет выровнял курс.

Всеобщий вздох облегчения. Кое-где раздались жидкие аплодисменты.

Холли с улыбкой повернулась к Кристин и Кейси.

— Я же говорила, все будет в порядке.

Включился громкоговоритель. Спокойный и уверенный голос командира корабля сообщил, что отказал один двигатель, но они долетят на двух оставшихся, хотя, возможно, в целях безопасности придется садиться раньше на одном из ближайших аэродромов. Капитан поблагодарил пассажиров за проявленное самообладание, словно подразумевая, что самое худшее уже позади.

Через несколько секунд Джим Айренхарт появился в проходе и тяжело присел на корточки рядом с Холли. Она заметила, что у него разбита губа. Похоже, ему порядком досталось.

Ее охватило радостное возбуждение. Хотелось его поцеловать, но она только сказала:

— Вот видите. У вас получилось. Вы смогли что-то изменить.

— Нет, — мрачно ответил Джим. Он наклонился к ней. Их головы почти соприкасались, и они разговаривали шепотом. — Слишком поздно.

От этих слов у нее перехватило дыхание, точно он ударил ее в солнечное сплетение.

— Но мы уже не падаем.

— Взорвался двигатель. Его обломки изрешетили хвост. Гидравлика тоже вышла из строя. И это еще не все. Скоро самолет потеряет управление.

Страх, который растаял минуту назад, вернулся и, точно пленка льда на серой поверхности замерзшего пруда, сковал ее сознание.

Они падали.

— Вы знаете, в чем дело. Вам нужно быть не здесь, а возле пилотов, — сказала Холли.

— Слишком поздно. Это конец.

— Нет. Никогда…

— Сейчас я бессилен.

— Но…

В проходе возникла стюардесса; похоже, она уже оправилась от случившегося и выглядела спокойно.

— Пожалуйста, вернитесь на свое место.

— Да-да, сейчас, — ответил Джим. Потом повернулся к Холли и сжал ее руку. — Не бойтесь. — Он кивнул Кристин и Кейси. — Все будет нормально.

Он перешел на семнадцатый ряд и сел за спиной Холли. Теперь она его не видела и ей стало не по себе. Один только вид Джима внушал уверенность.

* * *

Двадцать шесть лет провел Слейтон Делбо в кабинах пассажирских авиалайнеров. Последние восемнадцать лет он летал в качестве командира корабля. Ему приходилось сталкиваться с самыми различными проблемами, и всякий раз он с честью выходил из любой, порой критической ситуации. Немалую помощь оказала Делбо жесткая программа постоянного обучения и контроля, применяемая Объединенными авиакомпаниями. Но, хотя он думал, что знает самолет как свои пять пальцев и готов к любой неожиданности, то, что случилось, повергло его в совершенное изумление.