Леонтий Корецкий невысок и очень строен, даже худ. Черный свитер крупной вязки на нем болтается, тонкие ноги в узких темных джинсах торчат из-под широкого длинного подола, как лапки насекомого – в этом наряде Корецкий похож на жука.

– Сценарист, режиссер некоммерческого театра «Вече», поэт, лауреат конкурсов «Платиновое перо» и «Серебряная лира», член жюри фестиваля «Жемчуг слов», – утомленной скороговоркой представляется Корецкий и переходит к сути. – Уважаемый суд, я внимательнейшим образом изучил спорные сценические номера конкурсанток Кобылкиной и Карапетян и подготовил свое экспертное заключение.

– О чем? – не понимаю я.

– О соответствии этих номеров условиям творческого конкурса, разумеется. – Эксперт, сценарист, режиссер и поэт – все в одном худом и бледном лице – разворачивает сложенный вдвое лист бумаги.

Он поднимает его повыше, показывает мне, залу, сообщает, что это нотариально заверенная копия опубликованного на сайте конкурса документа, и откашливается, прежде чем начать.

– Итак, кгхм, финалисткам было предложено – цитирую Положение о конкурсе, опубликованное на официальном сайте, – «вдохновиться картинами родной природы, лучшими образцами которых являются живописные произведения Репина, Васнецова, Левитана и Шишкина, стихи Есенина и Тютчева, всем известные русские народные песни».

Я смотрю на председателя конкурсного жюри, сидящего в первом ряду. Он согласно кивает – подтверждает правильность цитаты.

– Прошу заметить, названные художники писали преимущественно виды среднерусской и северо-русской природы, – продолжает Корецкий, – но не уделили должного внимания в своем творчестве пейзажам прекрасной Армении. – Тут он неприцельно отправляет вежливую улыбку в сторону семейства Карапетян, на что Гамлет с супругой хмурятся. – И в русских песнях, как мы помним, не воспеваются южные виноградники…

– Э, у Есенина было такое, да! – с места возражает Гамлет Карапетян и тут же начинает декламировать: – Шаганэ ты моя, Шаганэ!

– Отдельные исключения только подчеркивают правило, – ничуть не обескураживается Корецкий. – К тому же для участия в конкурсе, полное название которого, напомню, «Экомисс Москва», необходимо было иметь столичную прописку, что только подтверждает географическую локальность заявленной темы. И что же мы видели? Участница конкурса Изабель Кобылкина представила костюм из листьев дерева, о котором тот же Есенин вдохновенно писал: «Клен ты мой опавший, клен заледенелый!» «Раскудрявый клен зеленый, лист резной», – поется в одной любимой народом песне, «Кленовый лист, кленовый лист, ты мне среди зимы приснись», – в другой, тоже ставшей хитом.

Песенные фразы Корецкий не произносит, а вполне мелодично напевает.

– А это помните? «Старый клен, старый клен, старый клен стучит в окно, приглашая нас с тобою на прогулку…»

– Отчего, отчего, отчего мне так светло? – подхватывает мама Кобылкина, и они с экспертом дуэтом заканчивают: – Оттого, что ты идешь по переу-улку! – Тут певцы указывают на юную Изабель, и та приветливо кивает.

– Кстати, музыкальное сопровождение дефиле Изабель Кобылкиной представляло собой попурри из этих популярных мелодий, – продолжает Корецкий.

При этом он профессиональным жестом дирижера выхватывает из воздуха, как муху, затянувшуюся ноту и тем обрывает задушевное пение Кобылкиной-старшей.

– Что касается цветовой гаммы и пышных богатых форм конкурсного наряда Изабель, то они определенно отсылают нас к классике русской живописи – к «Золотой осени» Левитана, к «Купчихам в осеннем интерьере» Кустодиева. Помните? – Корецкий жмурится, как от яркого солнца. – Огненно-красные клены и желтеющий сад с красивыми, но, увы, неизбежно облетающими листьями…

– У Каринэ тоже листья! – напоминает, волнуясь, мама Карапетян.

– О да, я скажу и о Карине, – успокаивает ее эксперт. – Но сначала – еще об Изабель… Наконец, о поразительной глубине проработки образа свидетельствует использование конкурсанткой Кобылкиной такого редкого приема, как ароматизация, ведь Изабель вышла на подиум в шлейфе аромата Sexy Amber от Michael Kors – это духи, воссоздающие сладковатый, слегка дымный аромат опавшей листвы.

– Э, духи-мухи при чем? – сердится папа Карапетян.

– Талантливо подобранное музыкальное сопровождение, аромамагия, безупречный визуальный ряд – все в выступлении конкурсантки Кобылкиной способствовало полному и точному раскрытию темы, – охотно объясняет Корецкий. – Тогда как соперница Изабель Карина представила костюм из не произрастающего в нашей географической зоне винограда и дефилировала под армянскую народную музыку, то есть, строго говоря, не выдержала условия конкурса!

– Это я сейчас не выдержу! – грозится Гамлет Карапетян.

Юные брюнеты-бородачи сдержанно ропщут, заузливают черные брови, сверкают очами – молнии взглядов летят в Корецкого, который сохраняет невозмутимость.

– Таким образом, очевидно, что Карина Карапетян не просто не могла претендовать на победу в конкурсе – она должна была покинуть его, дисквалифицированная за нарушение правил! – заканчивает эксперт и укоризненно смотрит на председателя конкурсной комиссии.

«Ответочка» от семейства Карапетянов – шокирующее заявление свидетеля Геворковой Амины Михайловны.

Эта великолепно ухоженная нарядная дама средних лет – пластический хирург одной из московских частных клиник.

– Какая там экомисс, помилуйте, о чем вы, – с апломбом заявляет она. – Как практикующий врач с двадцатилетним опытом работы в индустрии красоты, я могу с уверенностью сказать, что прелестная внешность девочки Кобылкиной примерно такая же натуральная, как персик из папье-маше!

Громко и возмущенно ахает мама Кобылкина.

– В нашем распоряжении свежие фотографии Изабель Кобылкиной, сделанные на конкурсе «Экомисс Москва», и прошлогодние – тогда девочка участвовала в конкурсе красоты «Русская принцесса», – продолжает доктор Геворкова. – Сравнивая эти снимки, я ясно вижу, что в промежутке между первым мероприятием и вторым Изабель Кобылкина прибегала к услугам специалистов эстетической медицины.

– Ей же всего восемь лет! – не выдерживаю я.

– И что? – пожимает плечами доктор Геворкова. – В Голливуде чокнутые мамаши таскают своих красавиц-дочек по хирургам-косметологам с малых лет. А в Южной Корее пластические операции запросто делают даже школьницам. В одном Сеуле, чтобы вы знали, более шестисот клиник, предлагающих инъекционные и хирургические методики изменения внешности. При этом достижениями местной медицины пользуются не только корейцы, но и иностранцы. Десятки тысяч медицинских туристов тратят на пластику в Южной Корее сотни миллионов долларов ежегодно.

Тут доктор неожиданно обращается к Изабель:

– А вы же ездили в Южную Корею, летом в вашем «Инстаграме» были фото из Сеула. Красивый город, да?

Девочка, которую неожиданный вопрос застает врасплох, кивает. Мама Кобылкина издает слабый стон.