Аня глянула на экран и поднялась.

– Что там? – спросила Лена разочарованно. Она только снова разложила фишки для монополии и была явно недовольна тем, что все расходятся.

– Отец просит домой прийти, что-то там ему помочь надо, – как можно равнодушнее ответила Аня. – Увидимся завтра.

– Не забывай про комендантский час, пусть отец тебя встретит! – крикнула ей вслед Лена. Вот Димке она ничего такого не говорила.

Аня оделась и вышла из Лениного дома и только за калиткой на улице перечитала «смс».

«Надо поговорить. Это важно. Никому ни слова. У ДК».

Эсэмэска была от Собакина. И почему-то Аня твердо была уверена, что поговорить им и правда очень, очень нужно.

Она некоторое время шла якобы домой и, только убедившись, что никто из ребят не решил ее проводить, повернула в сторону Дома культуры. Сегодня комендантский час в поселке соблюдали даже куры, на улице было совсем пустынно, и попасться с нарушением было некому. Удобно. Но в глубине души она была немного разочарована. Ей казалось, что Витя проявляет к ней определенный интерес, а что лучше всего помогает установить зыбкие отношения, чем провожание до дома темными зимними ночами, когда действует запрет на прогулки без взрослых? Разве это не романтично?

Но то ли Витя был не настолько в ней заинтересован, особенно после того как она встречалась с другим, то ли был еще большей деревенщиной, чем казался, – он за ней не пошел. Впрочем, конкретно сейчас это было Ане на руку. Она сама не понимала, почему ее так взволновала эсэмэска от Собакина, как и вся его история. Не то чтобы она не верила подруге, но пахло от всего этого не слишком хорошо. Интуиция Ани вопила, что это может быть связано с черным человеком и смертями в округе.

Как вариант, Дима даже сумеет помочь ей понять, что случилось с Платоном. Вероятно, его отец также увидел что-то лишнее, за что и поплатился. Связывать же его смерть с лекциями про демонов было чересчур. Психи, конечно, могли поверить – вон местный физрук тому пример, он ведь тоже был приезжий. Но какой смысл убивать? Нет, все это было притянуто за уши!

За такими мыслями Аня сама не заметила, как добралась до Дома культуры. Спотыкаясь в темноте и то и дело попадая ногой мимо рытвины, оставленной чистившим дорогу трактором, она не сразу поняла, что уже на месте, и все потому, что Собакина тут не было. Она было достала телефон, чтобы отправить возмущенную эсэмэску, как ее откуда-то сбоку осветил луч света.

– Иди сюда, только ступай в следы, – свистящим шепотом произнес Димка и махнул фонариком, после чего не выключил его, а направил на снег. Вместо тропинки перед Аней явственно выделялись темные провалы, наступать в которые было не так уж просто – следы были мужские, и ходил неизвестный размашисто, отчего Ане пришлось едва ли не прыгать, чтобы попасть в след.

Зато за Домом культуры был натоптан уютный пятачок у сугробов, с одной стороны от ветра скрытый стеной здания. Тут ее и ждал Собакин.

– Что за шпионские игры? – Аня сама не знала, почему она говорит шепотом, но Дима уже выключил фонарик, и они вдвоем сейчас напоминали заговорщиков. Хочешь не хочешь, а зашепчешь!

– Это просто предосторожность. – Дима выдохнул и со странной ноткой в голосе добавил. – Я боялся, что ты не придешь.

– Но я пришла. – Аня начала раздражаться. Ей было холодно, и непонятный Дима никак не улучшал настроение своими печальными вздохами. – О чем ты хотел поговорить?

– Надо не в поселке, – торопливо начал Дима. – Тут могут подслушать. Я это место нашел из-за следов, сюда кто-то один ходит покурить. Но вдруг именно от него тебе грозит опасность? Я просто знаю, что ты в серьезной опасности, Аня.

Аня чуть было не села в сугроб. Сердце ее оглушительно застучало, отдаваясь в ушах и заставляя дрожать руки. Неужели черный человек наконец выдал себя? И Собакин укажет его ей вот так просто?

– Сходим завтра вечером в городе в кино? – не давая ей толком прийти в себя, продолжил быстро Дима. – Там нас точно никто не подслушает.

– Отец меня не отпустит, да и как мы вернемся в поселок? – Аня все еще думала о черном человеке. Оказаться в кинотеатре, в темном зале, где любой может подкрасться… Этого ей не хотелось.

– Легко, на последнем автобусе. – Дима почувствовал, что она сомневается, иначе отчего начал уговаривать с еще большим жаром? – Скажешь, что задали проект по биологии, позанимаемся в библиотеке, в читальном зале. Тебе же уже шестнадцать, чего ты возвращаешься домой засветло?

Аня задрала голову. Черное, почти беззвездное небо над головой, не иначе как укрытое невидимыми в темноте снежными тучами, не очень соответствовало этому «засветло», но мысленно она согласилась с Димой. Честно говоря, она уже не раз и не два думала о том, что своим настоящим родителям она не позволяла урезать ее свободу. Так с чего она стала послушной «дочкой» этому совершенно чужому человеку?

– Хорошо, я поговорю с отцом, – наконец ответила она и, не дожидаясь, что Дима еще хоть что-то скажет, двинулась в обратном направлении, точно ступая след в след. Странно, но теперь ей это давалось куда легче.

23 глава

Труднее всего Ане было сделать вид, что все как обычно. Димка в автобусе сел с остальными мальчишками, как всегда, но при этом так таращился в ее сторону, что даже Лена заподозрила неладное.

– Что это с Собакиным? – шепотом спросила она Аню.

– Без понятия, – так же шепотом ответила та. – Может, влюбился?

– В тебя? – Даже шепотом Лена передала в голосе столько чувства, что Аня оскорбилась. Будто в нее влюбиться нельзя! И ладно кому – Собакину! Вот Платон был умничка и красавчик, он и правда был слишком хорош для Ани. Так жаль, что его убили. А Собакин… Чуть полный, с большими неловкими руками и простоватым лицом деревенского парня, – нет, Аню такой влюбленный никак не радовал. Поэтому она мстительно ответила:

– Нет же, в тебя! – И продолжила вдохновленно врать: – Я еще вчера заметила, когда ты его ногой пихала. Он точно решил, что ты ему так взаимностью отвечаешь, вот и осмелел!

Увидев, что Лена теперь куда с большим интересом поглядывает на Собакина, Аня чуть было не расхохоталась, но вместо этого продолжила:

– Вот увидишь, он еще ко мне прицепится, чтобы узнать, что тебе больше нравится, какие фильмы, сладости…

Лицо Лены неуловимо изменилось из задумчиво-скептического к удивленно-радостному, а затем к