Галлии Меровингов попало в эту часть Скандинавии. Причем торговля ни в коем случае не была односторонней. Захоронения Шетландских островов, Гебрид и Северной Ирландии показывают, что около 600 года и определенно не позднее 700 года в этих регионах кельтской Европы стали появляться предметы из Норвегии. Некоторое представление о степени развития этой морской торговли дает интересный факт: в 729 году, согласно Анналам Тигернаха, 150 пиктских судов потерпели крушение у мыса Росс Куизини.

Если верить нашим источникам, большинство контактов морем по этим путям были мирными. Только дважды за этот период мы встречаем сообщения о морских набегах в этих водах. Первый имел место в 617 году на остров Эгг. Вероятно, его осуществили пиктские пираты – язычники. Второй был южнее, когда Эгфирт из Нортумбрии, достигший западного побережья Британии, покорив в начале VII века Стратклайд, продолжил завоевания островов Ман и Энглеси и вытеснил жителей Северного Уэльса в Ирландию. Затем он совершил набег на саму Ирландию. За исключением этих двух эпизодов, на западных кельтских морских путях в те годы царил мир.

По другую сторону Шотландии другой кельтский регион под властью пиктов испытал морское возрождение. Этот регион, характерной чертой которого были любопытные круглые башни пиктов, построенные при поздней империи, но теперь снова занятые, был не таким мирным, как вблизи Ирландии. Наоборот, ему были свойственны постоянные конфликты на море. В 580 или 581 году в Анналах Ольстера упоминается морская экспедиция, посланная королем пиктов Бруйдом на Оркнейские острова. На самом деле, когда святой Колумба посетил двор пиктсктого короля, что недалеко от современного Инвернесса, он встретил там вассального короля островов. Веком позже, в 681 году, и еще раз в 694 году имели место набеги оркнейских мародеров на шотландскую территорию. В Анналах Тигернаха говорится об ответной – карательной – экспедиции пиктов. Мы не слишком хорошо знаем кельтскую цивилизацию, и нам точно не известно, какие отношения у нее были с кельтскими и англосаксонскими соседями. Но на основании камней с огамским письмом, которых много в этой части Шотландии, ясно, что сильный пиктский элемент был не только на восточном побережье Шотландии, но и на Оркнейских, Шетландских и Гебридских островах, и пикты к VII веку снова приобрели морские традиции, такие же важные, как ирландцы[76].

Возможно, пикты, как и ирландские мореплаватели, плавали к берегам Норвегии, ведь, когда Беда писал об Исландии и полуночном солнце, он уточнил, что узнал об этом от «людей нашего собственного века, которые прибыли из тех мест», он имел в виду пиктских, а не ирландских мореплавателей. Существование прямого контакта с Норвегией во времена Беды подтверждается нумизматическими свидетельствами, обнаружением в кладе Руголанна, что на западном побережье Норвегии, sceatta, чеканенной йоркским епископом Эгфиртом между 734 и 766 годами. Не исключено, что через пиктов определенное англосаксонские влияние, которое Шетелиг увидел в норвежских brachteates, крестообразных брошах и некоторых формах искусств, достигло норвежских берегов. Не можем мы быть уверены и в том, что по крайней мере часть франкского оружия, изделий из стекла и бронзы, которые были найдены в норвежских захоронениях, не попали туда на кораблях пиктских мореплавателей. Хотя многие контакты в VII и VIII веках могут быть случайными, а не постоянными, нет сомнений в том, что пиктские и ирландские мореплаватели уже прошли по новым атлантическим путям, забытым со времен поздней империи. По этим путям в VIII веке плыли норвежские рыбаки и фермеры, чтобы обосноваться на Шетландских, Оркнейских и Гебридских островах, и викинги, которые несколькими десятилетиями позже начали грабить побережья Нортумбрии и Ирландии.

Каким было влияние на Скандинавию и Балтику роста морской торговли вдоль берегов Северной Галлии, Англии, Шотландии и атлантических островов? И какую роль сыграла развивающаяся экономическая жизнь этих регионов на отдаленные острова в Северном море? Раньше мы уже отмечали, что Скандинавия в середине VI века был изолирована от ее прежних контактов по суше с югом, продвижением славян и аваров по Центральной Европе. Оказавшись в изоляции, она начала развивать собственную цивилизацию, названную вендельской по захоронениям этого периода в Венделе, шведской области Уппсала и на балтийских островах, таких как Готланд в Дании, а также вдоль берегов Южной Норвегии. Эта культура была изолирована от юга и центра Европы, но в значительно меньшей степени от Северного моря, поскольку была связана с ним морским путем, проходившим вдоль фризского побережья к Рейну, и через Северное море к Кенту и Восточной Англии. Этот путь оставался открытым, и по нему англы со своими шведскими контингентами в начале VI века добрались до востока Англии. По нему проплыл Хигелак, король гаутов, в 518 году, чтобы разграбить Рейнскую область. Хотя великая английская миграция завершилась около 550 года, уже в 574 году смешанная группа саксов и фризов, которая еще двигалась по нему на юг, была разбита во Фризии франками.

Во время перерыва, последовавшего за миграциями, и, возможно, даже во время них, небольшой объем товаров по этому пути оказался на Балтике. Его привезли юты Кента, фризы и англы восточного побережья, которые, очевидно, служили главными посредниками. Такие перевозки объясняют появление на Балтике вскоре после 550 года изящных украшенных мечей и изделий из стекла Рейнской области и Северной Галлии. Они также объясняют появление новых художественных тенденций, зародившихся в Галлии Меровингов, Германии и Кенте, в Готланде, Борнхольме и шведской Уппландии. Возможно, они также могут объяснить фризское влияние, заметное в рунах этого периода[77]. По этому маршруту прибыли редкие золотые монеты того времени, найденные на Балтике, – 4 (датированные VI веком) на Готланде и 1 (датированная VII веком) в Скании[78].

В этих перевозках самую раннюю повышенную активность развили торговцы из Кента. Они были в первых рядах. Об этом свидетельствует то, что из 20 скандинавских brachteates, найденных в Англии, 17 были в кентских захоронениях, датированных концом VI века. Еще три были найдены в разных местах Мидлендса. Во Фризии между тем было найдено только шесть таких монет. Значит, этот регион был не таким важным, как Кент. Относительно пассивная роль Фризии в начале рассматриваемого периода подтверждается и другим фактом: кентские ювелирные украшения оказали влияние на Фризию, а не наоборот. Как и в случае с поздними sceattas, которые, по мнению некоторых историков, фризы скопировали в англосаксонской Англии, фризы поначалу шли за своими англосаксонскими братьями по Северному морю.

После 600 года, однако, положение изменилось. Роль посредников с севером у английского берега, которую раньше играл Кент, стала переходить к мореплавателям из Восточной Англии. Тем более что они были близки в расовом