В это время Мораг вместе с китайскими феями разыскивала Магенту.

Китайцы по-доброму посмеялись над ее рассказами о Шотландии и посочувствовали тому, что ей пришлось бежать с родины. Они прекрасно знали, каково это — быть беженцами; их родственники в Китае переживали тяжелые времена, и те люди, с которыми они вместе перебрались через океан, бежали от суровой тирании.

— И все-таки, — сказал Шай Цзюй, — я не понимаю, почему вы сразу же не вернули Маклаудам кусочки их знамени? Они бы наверняка не стали за вами гоняться.

Мораг пожала плечами и сказала, что Маклауды не такие рассудительные.

Хизер, полностью уверившись, что Динни не совершит с Керри никаких безобразий, приготовилась прекрасно провести время с итальянцами. Четыре потенциальных любовника показывали ей запруженные улицы итальянского квартала, где тротуары перед кафе были сплошь заставлены столиками, и более тихие улочки в северной части района, где почему-то было сразу несколько магазинов огнестрельного оружия.

Хизер глянула сквозь зарешеченное окно и содрогнулась.

— Если Маклауды изобретут что-нибудь подобное, я погибла.

— Почему бы вам просто не отдать кусочки знамени? — спросил Чезаре, но Хизер не ответила ничего вразумительного — кроме того, что Маклауды совершенно безумные и все равно будут за ними гоняться.

Керри провела Динни по всем своим любимым одежным магазинам Ист-Виллиджа. После этого они пошли домой, завернув по дороге в магазин здорового питания.

— Он очень даже ничего, — сказала продавщица, когда они вышли.

— Похоже, завел хорошенькую подружку.

Это несколько расстроило продавщиц.

— Мелочи не найдется? — окликнул нищий Динни с Керри.

Динни дал ему пять четвертаков, четыре пятака и восемь монеток по десять центов, да еще извинился, что больше мелочи нет.

— Да нет же, — говорила Мораг. — Клянусь, мы не персидские кавалеристы. И не воинственное племя курдов. И не враги из страны дрилов. И даже не ударный отряд макронов. Мы — шотландские и китайские феи.

— Ха-ха-ха! — ответила Магента. — Так я вам и поверила!

— Правда, это замечательно, что нас посетили феи? — сказала Керри.

— Просто чудесно, — ответил Динни, полагая, что еще одна ложь ничего не изменит.

— Но мне так жаль, что Мораг и Хизер пришлось бежать из Шотландии.

Динни пожал плечами. Он не мог понять, почему они просто не вернули кусочки знамени, о чем честно и сказал Керри.

— Как тебе сказать, — произнесла Керри. — Я думаю, эти кусочки имеют для них большое символическое значение. Феечки не переживут расставанья с ними.

— Символическое значение?

— Выменять не удалось, — сообщила Мораг вечером. — Магента наотрез отказалась расставаться с гитарой, которая, как мы подозреваем, является «Гибсоном» Джонни Тандерса 58-го года выпуска. Тем не менее, после долгих переговоров, в ходе которых она постоянно называла меня агентом Тиссаферна, угрожая, что нашлет на меня своих гоплитов, а я пусть пеняю на себя, она, в конце концов, согласилась отдать зеркало-багуа в обмен на жестянку гуталина, бутылку метилового спирта и пакет со смесью трав и специй.

— А мак?

— Мак она потеряла.

Керри это уже не удивило.

Хизер явилась к Динни пошатываясь. Стоило посмотреть, как она, до изумления пьяная, залезала в окно: на пожарную лестницу вскарабкаться сумела только с четвертой попытки и потом еще долго взбиралась на подоконник.

Динни смотрел телевизор. Хизер нетвердой походкой приблизилась к нему и с чувством хлопнула по плечу.

— Привет, Динни, старина, — восторженно произнесла она. — Эти итальянцы умеют развлечь девушку! А у вас с Керри как все прошло?

Динни, похоже, вжался в стул и ничего не ответил.

— А?

— Она рассердилась и ушла. Думаю, больше она со мной встречаться не станет.

Хизер стояла, как громом пораженная.

— Но все же было так прекрасно! Что произошло?

Феечке не сразу удалось вытянуть из него подробности. Оказалось, по версии Керри, Мораг с Хизер не хотят расстаться с кусочками знамени из-за того, что укрывались ими в свою первую ночь любви.

История получилась такой трогательной, что у Керри на глазах выступили слезы. К сожалению, Динни в ответ откинул голову и звучно расхохотался, после чего заявил, что всегда подозревал: эти чертовы феи — лесбы-извращенки, и неудивительно, что их выгнали из Шотландии. Наверняка и из Америки выпрут.

— И это, похоже, ее расстроило.

Хизер изрыгнула на Динни могучий поток брани, понося его за то, что надругался над чувствами Керри.

— Вот теперь ты поистине проебал все на свете. Спокойной ночи.

Проснулась Хизер в жутком похмелье. Она попыталась подняться, но ей удалось лишь встать на четвереньки.

— У меня голова размером, кажется, с целый теннисный мяч, — простонала она и медленно поползла по коврику в ванную, волоча поникшие крылья. Решено, вина она больше в рот не возьмет — только виски.

Динни разбудили стоны, перемежавшиеся бульканьем.

— Доброе утро, Динни, — произнесла Хизер, ползком возвратившись в комнату. — Меня стошнило в твоем душе.

— Ты, надеюсь, все убрала?

— У меня не было сил дотянуться до крана. Ничего страшного, наверняка для людей фейская рвота пахнет чудесно. Свари-ка мне кофе.

Настроение у феи чертополоха было дрянное по двум причинам: во-первых, из-за ужасного похмелья, а во-вторых, из-за того, какой вид имела ее прическа.

— Здесь ужасно грязный воздух! Я от него плохо выгляжу.

— Может, не надо приползать домой на карачках по сточной канаве?

Хизер велела ему заткнуться.

— Чтобы придумать, как вернуть тебе расположение Керри, мне придется как следует сосредоточиться. Имей в виду, что задача эта не из легких даже для такого опытного специалиста, как я. Ты не только оскорбил ее подругу Мораг, ты оскорбил всех знакомых Керри лесбиянок, назвав их извращенками. Хуже того, ты посмеялся над ее сентиментальностью. А самое плохое то, что ты показал свое истинное лицо, и где гарантии, резонно подумает любая девушка, что это не случится снова… Я должна как следует сосредоточиться. Иными словами, держи свой огромный рот закрытым до самого обеда и не приставай ко мне.

Элис и Элрик плечо к плечу сражались с королевскими наемниками. Они оба владели хитроумной техникой боя двумя мечами и могли противостоять даже опытным противникам, но врагов было существенно больше, и мятежникам приходилось туго.

Их накрыли, когда они совершали набег на скотоводческое хозяйство, и теперь мятежники пытались уйти в относительное укрытие замка Тинтагель.