суровое лицо своего отца, который с самого детства пытался воспитать его под стать себе. Вырастить из него такого же жестокого, бесчувственного, холодного и властного человека.

А когда Таддеус Варнадо терпел одну неудачу за другой на поприще воспитательного дела, то он приходил в ярость. И эта ярость выплескивалась вся без остатка на Тобиаса.

Все детство маленький Тобиас Варнадо слышал о том, что он должен быть идеальным, сильным и жестоким. Что любое проявление чувств — это слабость. Что любая допущенная ошибка — это слабость.

И поначалу он пытался протестовать против навязанных ему идей. А потом, с каждым новым наказанием, протест в нем утихал. И, в конце концов, протест сменился тихим презрением. К отцу, к его взглядам и мыслям, и ко всему, что тот воплощает.

С возрастом сэйр Тобиас Варнадо в совершенстве овладел лицемерием, актерским даром и умением вести двойную жизнь. Для отца он являлся воплощением идеального сына и притворялся тем, кого хотел перед собой видеть блистательный сэйр Таддеус Варнадо.

Но, к сожалению, всю свою жизнь Тобиас Варнадо рос и жил в окружении таких же жестоких, бесчувственных магов, которые упивались своей силой и властью. Он знал, что своего места в этом обществе он не найдет. И с каждым новым днем ему все больше начинало казаться, что места для него, настоящего него, вообще нет на этом свете.

Все изменилось в один летний день, когда он познакомился с мальчишкой, чья мать прислуживала в поместье по соседству.

Знакомство с Томасом Шервудом навсегда изменило его жизнь. Оно не только вдохнуло в сэйра Тобиаса Варнадо глоток свежего воздуха, но и на многое открыло ему глаза. Оказалось, что таких, как он много. Тех, у кого схожие взгляды на жизнь, схожие ценности, мысли и стремления. Просто он искал не тех и не там.

Томас Шервуд на долгие годы стал для сэйра Варнадо лучшим другом и единственным близким человеком.

А потом произошло страшное. Правящая десятка обезумела окончательно, и по столице прокатилась волна мятежей. Тогда сэйр Тобиас Варнадо, опасаясь за безопасность и жизнь друга, посоветовал тому бежать из страны, пока не поздно.

Потому что это сын влиятельного сэйра Таддеуса Варнадо находился в полной безопасности под защитой своего имени. Его бы не поспели тронуть ни при каких обстоятельствах.

А для сильных магов с таким происхождением, как у Томаса Шервуда, новые законы, принятые правящей десяткой, означали верную смерть.

Долгие три года сэйр Тобиас Варнадо верил, что его друг спасся, что с ним все хорошо. Ровно до того дня, когда десять лет назад он не занял пост министра правопорядка.

И тогда ему стали доступны все списки тех, кого уничтожила правящая десятка. И он совсем не ожидал встретить там имени Томаса Шервуда. Но он его там встретил.

И это снова полностью изменило его жизнь.

Он узнал о Сопротивлении спустя еще три года. Вскоре после смерти его отца. Этот старый ублюдок сделал для Тобиаса Варнадо только одну по-настоящему важную и полезную вещь — он скрыл, что его сын обладает пятью направлениями магии.

Сначала Таддеус Варнадо поступил так из соображений того, что недооцененный противник всегда выходит из битвы победителем. А после новых законов, которые приняли его старые друзья и приятели, он внезапно осознал, что этим горделивым поступком он сумел спасти жизнь его единственному наследнику.

Правящая десятка не уничтожает аристократию. Этому непреложному правилу следовали всегда. Но иногда совет правителей готов был ими поступиться, когда видел перед собой реальную угрозу.

И сэйр Тобиас Варнадо всегда являлся этой угрозой, знали об этом в цитадели правителей или нет…

* * *

— То есть ты пришел в Сопротивление семь лет назад? Когда уже три года, как занимал пост главы министерства правопорядка? — уточнила тэра Ирис Стейб, приподнявшись на локте, — Как это вообще вышло?

— Все началось на похоронах моего отца, — произнес в ответ сэйр Тобиас Варнадо.

Он хорошо помнил тот день. Тогда собралась добрая половина столицы, чтобы проститься с сэйром Таддеусом Варнадо и выразить свои соболезнования его наследнику.

Среди присутствующих был и сэйр Сивард Мандело. Он был преподавателем Тобиаса в университете, за время учебы в котором у них с сэйром Мандело сложились весьма теплые отношения.

Сэйр Варнадо не помнил, о чем тогда преподаватель завел разговор. Казалось, они непринужденно о чем-то беседовали. Сэйр Мандело задавал осторожные вопросы, а потом плавно сменил тему к обсуждению правящей десятки.

Тогда он ничего не рассказал Тобиасу, не выдвигал резких идей и не бросал громких слов, которые в то время так тревожили общество. Но он назначил Тобиасу встречу. В штабе Сопротивления, как сэйр Варнадо узнал позднее.

Его университетский преподаватель, ставший его наставником за долгие годы обучения, не только был сторонником Сопротивления, но еще и возглавлял подпольное политическое движение.

И именно он стал тем, кто показал сэйру Варнадо, что действующий режим можно остановить, а старые нормы и устои разрушить.

И глава министерства правопорядка, почти не раздумывая, примкнул к рядам Сопротивления. Но для этого ему пришлось изменить свою внешность и взять новое имя, потому что министр правопорядка достаточно известная фигура, которая не сможет остаться незамеченной.

Он знал, чье имя он возьмет. В память о лучшем друге, который стал жертвой жестокой тирании правящей десятки. И это имя не только напоминало ему о том, какой он на самом деле и за что он борется, оно еще и являлось символом надежды и веры в лучшее будущее, которое непременно когда-нибудь настанет.

— А как ты стал лидером Сопротивления? — поинтересовалась тэра Ирис Стейб, которая все больше хмурилась с каждым новым произнесенным словом сэйра Варнадо.

— Это случилось пять лет назад. Тогда, после одного из крупных протестов в столице, сэйра Мандело выследили и убили. И его не спасло даже то, что я являлся министром правопорядка. За убийство главных мятежников отвечало министерство магического контроля. И я узнал обо всем уже после, — признался сэйр Тобиас Варнадо, — Тогда мне пришлось взять управление Сопротивлением в свои руки. Но для себя я решил быть предельно аккуратным и осторожным, избегая смертей там, где это возможно. Чтобы по моей вине не умер больше ни один невиновный человек.

Тэра Ирис Стейб кивнула, хмуря брови, потом закусила губу задумчиво. А после перекатилась на спину и, уставившись в потолок, тяжко вздохнула и произнесла:

— Все равно я ничего не понимаю. Чем тогда последние три года занималась я? Зачем передавала информацию Сурину, если со всем этим ты мог прекрасно справляться и сам?

— Два