Теперь вот, обычно, охото не жрать, а просто есть! Так что, если Степаныч пихает какой-нибудь отварчик, мы его пьём без возражений! В конце концов, прапор и сам пичкает себя всякими «чаями» и до сих пор жив! Значит всё путём!

Рассаживаемся на «лавочке», не зря же таскаем. Хотя возле столовки, имеются настоящие, сидеть на брёвнышке доставляет какое-то извращённое удовольствие. Типа мы тебя таскали, теперь ты нас...

Устроившись всем коллективом, приступаем к процессу... Именно так! Ибо покурить после обеда, это ещё то мероприятие! Достать, слегка обмять, понюхать, вдыхая аромат табака! Что может быть лучше? Правильно! Возможность посачковать! Это ведь целая наука! Особенно с таким командиром, как наш. В случае же с курением, Рогожин, сам не имеющий такой дурной привычки, всегда с улыбкой наблюдает на то, как мы тянем время. Хотя какая же это привычка? Одна после завтрака, вторая после обеда, третья после ужина, ну и перед сном ещё одна. Бывает, что в течение дня, удаётся урвать одну-две. Так что... Это не привычка, а традиция!

У нас, кстати, не действует закон: «Кто не курит — тот работает». Поэтому среди нас есть и не курящие, парни просто сидят с нами и вялятся — законные двадцать минут. Подозреваю, что всё дело в том, что нельзя постоянно закручивать гайки и командир просто позволяет нам одерживать такие мелкие победы. Вот и делает вид, что быстрее нельзя, а мы никогда не выходим за лимит времени!

А то были прецеденты. Отправил как-то раз на горку залазить... Высокая зараза! А сам свинтил, по срочному делу. Ну, мы ясное дело, до подножия добежали и разлеглись на травке. А что? Командира же нет? Засекли время, и давай сачковать! Блин, вот учат дураков, учат, а толку? Десять минут всего провалялись:

— Что, голуби мои сизокрылые, кот из дому — мыши на стол? — радостно потирая руки, перед нами стоял капитан. — Ну что, отдохнули? Теперь пойдём отрабатывать. За лопатами шагом марш!

Спросите, зачем такие сложности? Так ведь дураку понятно. Чтоб в следующий раз, лезли куда сказано, а не надеялись, что командир не видит... Наука на всю жизнь, учитывая извращённую фантазию Рогожина.

Вот вы, наверное, думаете, что мы взяли лопаты и пошли копать яму? Ну, почти так. Взяли пехотные лопатки, и пошли долбить, в крепкой как камень земле, окоп. Весело да!? Говорят, что в армии квадратное катают, а круглое носят? Враньё! Из квадратного сперва делают треугольное, чтоб удобней катать было, а круглому сперва углы делают и только потом катают. Или вот я слышал такой прикол: «Копать от сюда и до обеда». Это же мечта, копай себе спустя рукава, а пришёл обед и свободен... Эх, мечты, мечты! Правда, копаем мы редко, зато, если выпросили... То ого-го! Как говорит Рогожин, умение отрыть ростовой окоп, дорогого стоит! Вот нафига спецназу окопы, а? Мы что против танков будем в поле воевать? Хотя у меня такое ощущение что у капитана принцип: чем бы солдат не тешился, лишь бы за...ся! С этим ростовым окопом вообще песня была. Выкопали к вечеру, и тут приходит довольный жизнью капитан, а что?.. целый день у него свободный! И загоняет в «стандартный» окоп Балагура и Молота. Поворачивается ко мне и спрашивает:

— А скажи-ка мне сержант, почему это, из ростового окопа чуть ли не пол тушки торчит?

На что я честно отправил туда же: Лаки и Маркони, тычу пальцем и говорю:

— Товарищ капитан, глубже нельзя. Видите, если ещё выкопать то, бойцам придётся в прыжке стрелять!

Командир задумался не на шутку, но вот рано я праздновал победу, рано.

— Действительно косяк! Давайте-ка ройте ступеньками, каждому точно по росту! Куда! Этот засыпьте, вон там копайте!

Надо ли уточнять, что теперь даже если командира нет, на горку мы лазим по-честному?!! И курить будем даже без начальства ровно двадцать минут, а вдруг за углом Рогожин с секундомером? Нафиг, нафиг! Вот докурим, возьмём своё бревно-лавочку и попрём к казарме... Там уже можно... Распоряжений никаких не было? Не было! Значит отдыхать!

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Вы знаете, как выглядит облом? А я знаю! Только-только прикурил, а из-за угла Степаныч, собственной персоной и морда хитрющая. Ну, конечно, кто бы сомневался. Чтоб нас и без дела оставили...

— Ну что, пернатые, пригорюнились? Не боись, Дед сам в самоволке! Кому нужен старый бедный прапорщик, это капитан фигура, а прапор, что есть, что нет... — и радостно заржал.

— Степаныч, а чего там происходит то?        

— Хотите пойти?

— Да нет! Как-то мы официальные мероприятия недолюбливаем... — качаю головой.

— Да нет там официального мероприятия, просто поп какой-то известный... Говорят, лет десять уже по войскам мотается — Слово Божие несёт! Вот офицерьё и проявляет уважение... Там сейчас типа проповеди, даже бабы окрестные сбежались. Жутко попик авторитетный. Тьфу ты — ну ты!

— А вы, товарищ прапорщик, смотрю, не любите представителей церкви? — задумчивым голосом спросил Сашка.

— А за что их любить то? Вот ты лично, как к ним относишься?

Санек пожал плечами и всё так же задумчиво произнёс:

— У нас батюшка хороший был, добрый, сироток подкармливал...

— Вот! Вот, ты сам и ответил, — перебил его Степаныч. — Батюшка! Только мало их на Руси осталось, может только в твоём Красноярске, ну или ещё в каких Сибирских городах, а в той же Москве или Питере? Молчишь? Вот и молчи! — и, махнув рукой, сел напротив нас — на лавочку.

— Степаныч, Степаныч...

— Ну что тебе, сержант!

— Прощу прощения, товарищ старший прапорщик, ничего! — вскакиваю и вытягиваюсь по стойке «смирно».

— Ох ты ж... Какие мы грамотные, — всплеснул руками прапор, — слова им не скажи. Ладно, чего уж там, что хотел?

— Никак нет! Вопросов не имею!

— Мажор, ты в ухо хочешь?

— Не, Дед, не хочу, — радостно скалюсь во весь рот.

— Вот и добре, — улыбается и показывает