Со временем Петлюра успокоился и занялся издательской деятельностью. Он прекрасно понимал, что врагов у него более чем достаточно, что на свете немало людей, у которых есть к нему личные счеты, что за ним могут охотиться как чекисты, так и бывшие монархисты, поэтому вел себя предельно осторожно: в позднее время на улице не появлялся и даже обедать ходил в окружении своих соратников.

Но все это не помогло! Кара за кровавые преступления Пет-люру настигла. К тому же удар пришел с той стороны, откуда он меньше всего ожидал. Погибнуть от руки агента ОГПУ или поручика-монархиста — это куда ни шло. Но от руки еврея?! Сколько он их расстрелял, сколько сжег, сколько заживо закопал в землю! Выходит, что не всех? Выходит, что кто-то уцелел и посмел поднять руку на вождя незалежной Украины?

Да, все было именно так. Средь бела дня Петлюру убил Самуил Шварцбард. Он тут же сдался властям, и 18 октября 1927 года в парижском Дворце юстиции начался суд над убийцей Петлюры. Шварцбард обвинялся в предумышленном убийстве, и ему грозила смертная казнь. Слушания продолжались восемь дней. За это время перед присяжными заседателями прошли сотни свидетелей и были изучены горы документов. Переполненный зал то гудел от возмущения, то одобрительно рукоплескал.

Не буду рассказывать, как мне это удалось, но я раздобыл стенограмму процесса. Этот документ настолько любопытен, настолько точно передает дух того времени, настолько беспристрастен и правдив, что имеет смысл хотя бы частично привести его в подлинном виде:

«Возле Дворца юстиции, в котором слушается дело Швац-барда, толпится огромная очередь желающих попасть в зал суда. Многие стали в очередь еще с 5 часов утра. Внутри помещения устроен тройной полицейский контроль. Прежде всего, председатель суда Флори устанавливает личность обвиняемого.

— Я еврей, — говорит Шварцбард. — Имя — Шолом, или по-французски — Самуил. Мне 39 лет. Родился в Смоленске. Во время войны служил в 1-м иностранном полку.

— Расскажите об обстоятельствах, которые привели вас к убийству Петлюры, — просит председательствующий.

— Когда я был в России, один рабочий, не еврей, только что вышедший из госпиталя, рассказал мне, что там вместе с ним находились на излечении несколько бывших петлюровских офицеров. Цинично, с каким-то садизмом они хвастали, что изнасиловали пять еврейских женщин. До этого я сам наблюдал так много зверств, что мне хотелось поскорей их забыть, но рассказ рабочего заставил меня вспомнить, что эти зверства до сих пор не отомщены. С тех пор мной овладела настойчивая мысль, что необходимо убить виновника всех этих ужасов Петлюру. Из одной газеты я узнал, что Петлюра живет в Париже.

Я расспрашивал своих знакомых, где же именно живет Петлюра, но они этого не знали. Однажды мне попала в руки его фотография, опубликованная в какой-то газете: я захватил ее с собой и стал носить при себе револьвер. 25 мая 1926 года я встретил этого садиста. Когда я увидел, что он выходит из ресторана на улице Расина, то посмотрел ему в лицо и крикнул: “Пан Петлюра?” Я очень боялся ошибиться и выстрелить в невиновного человека. Он мне ничего не ответил, но инстинктивно обернулся. Теперь я был уверен, что это Петлюра, и снова крикнул: “Защищайся, негодяй!” Он опять ничего не ответил и замахнулся на меня палкой. Тогда я выпустил в него один за другим пять зарядов.

Находившаяся поблизости публика страшно перепугалась и бросилась бежать. Я отдал револьвер подошедшему полицейскому, а сбежавшейся толпе объявил, что прикончил убийцу. И все же я сомневался, Петлюру я все-таки убил или кого-то другого? С облегчением вздохнул лишь в комиссариате, когда узнал от полицейского, что убитый действительно Петлюра.

—Не действовали ли вы по поручению какой-нибудь политической группы? — поинтересовался председательствующий.

— Нет! Я действовал совершенно самостоятельно. А если и выполнял чье-то поручение, то это было поручение моего истерзанного народа.

— А откуда вы узнали, что Петлюра был подстрекателем погромов? Может быть, он был другом евреев?

—Петлюра—друг евреев?! Да вы что?! Он такой же наш друг в кавычках, как, скажем, Тит или Торквемада. Вы знаете, что было написано на его знаменах: “Бей жидов, спасай Украину!”

— Но ведь Петлюра утверждал, что погромы провоцируют большевистские агитаторы, которые хотели этим дискредитировать независимую Украинскую республику.

— Большевики этим не занимались. Я хорошо знаю, что погромы происходили только там, где побывал Петлюра со своими бандитами».

В последующие дни речь снова шла о погромах. Свидетель по имени Сафра рассказал, как в ночь на 31 августа 1919 года петлюровцы арестовали около трех десятков студентов, среди которых был и его сын. Когда отец прибежал, чтобы узнать, в чем дело, ему заявили, что «все арестованные жиды отправлены в небесный штаб». Через несколько дней на загородной дороге нашли обглоданные собаками трупы молодых людей, в том числе и труп сына Сафры.

— Я нахожу, что убийство Петлюры было слишком мягким для него наказанием! — гневно заявил Сафра. — Я хотел бы отомстить ему так, чтобы он терпел мучения всю свою жизнь.

Любопытно, что в качестве свидетеля-эксперта в Париж был вызван Максим Горький. По состоянию здоровья он не смог приехать, поэтому свои показания прислал в письменном виде. Вот что он, в частности, писал:

«По моему мнению, русский народ в массе своей антисемитизма не знает. Об этом красноречиво говорят такие факты, как некрещеные евреи, избираемые крестьянами некоторых сел Сибири в старосты, а также дружеское отношение русских солдат к солдатам-евреям и т.д.

Мои наблюдения над еврейскими земледельческими колониями Екатеринославской губернии и над крестьянами Украины позволяют мне с полной уверенностью утверждать, что обвинение в антисемитизме не может быть предъявлено русскому народу в целом.

Грабежи еврейских городов и местечек, массовые убийства евреев — это входило в систему самозащиты русского правительства. Как известно, впервые они были широко применены в 80-х годах. Александр III заявил генералу Гурко: “А я, знаете, люблю, когда бьют евреев”. Это не анекдот, а подлинные слова русского императора, и это своеобразный прием борьбы против “внутреннего врага”. В 90-х годах погромы повторялись еще более широко, цинично и ужасно. Напомню, что правительство Романовых разжигало племенную вражду не только между русскими и евреями, но и между татарами и армянами на Кавказе, чем была вызвана кровавая резня.

Но евреев грабили и убивали чаще, потому что они были ближе, под рукою, более беззащитны, и потому бить их было легче и, если хотите, удобнее. Били в основном за участие в революционном движении. Почти всегда в трудные для царского правительства дни евреи страдали особенно. Напомню, что в 1915 году началась бесстыднейшая пропаганда юдофобства в армии: все евреи Царства Польского и Галиции были объявлены шпионами и врагами России. Вследствие этого разразился гнуснейший погром в Молодечно.

В то время как правительство через полицию устраивало погромы и не мешало грабежам и убийствам, люди явно ненормальные занимались в печати проповедью ненависти к евреям. Лично я всегда считал и считаю проповедников расовой и племенной ненависти людьми выродившимися и социально опасными.