Нинель не изменила своему стилю. Как и всегда, она была в черном. На этот раз на ней был черный шелковый плащ, спускавшийся вниз до самых пят.

– Ты обещала быть через два часа, – обиженно надула губки Лариса. – А прошло уже целых шесть. Нехорошо обманывать...

– Извини, у меня было много дел... – ласкала ее вожделенным взглядом Нинель.

– А разве не я твое главное дело?

– Мне нравится твое настроение... Как насчет немного выпить? Кажется, Лиза советовала много водки?

– Зачем водка? Можно и без нее... Это ты хорошо придумала с шантажом...

– Давай не будем об этом, – коварно улыбнулась кобла.

– Давай не будем или будем не давай?

– Будем, давай...

– Я согласна... Ты мне всегда нравилась, Нинель. Но ты же знаешь, существуют определенные нормы...

– Плевать на нормы!

– Ну, это ты можешь наплевать. А я не могу... Но твой шантаж...

– Я же сказала, давай не будем об этом.

– Ну как не будем, если бы не это, я бы не слетела с тормозов. Теперь я могу заняться с тобой сексом. Теперь у меня есть оправдание...

– Перед кем?

– Перед самой собой...

– Тебе нравится разнузданный секс?

В глазах у Нинель пылал маниакальный огонь, ноздри раздувались, как кузнечные меха.

– Это как?

– А вот так!

Злостная лесбиянка скинула с себя плащ и предстала перед Ларисой во всей свой красе. Черное кожаное белье с металлическими заклепками, на кожаном поясе плетка и две пары наручников.

– А-а, садомазохизм? – взвыла от восторга Лариса.

– Тебе нравится? – Нинель, казалось, вот-вот взорвется изнутри под давлением распиравшего ее счастья.

– Да! Только чур я буду госпожой!..

– Ну конечно! – лукаво улыбнулась кобла. – Но только после меня... Примерь-ка вот это!

Она бросила Ларисе сначала одну, а затем и вторую пару наручников.

– Зачем?

– Рабыня должна быть на привязи.

– Я и без того на привязи. Куда я от тебя денусь?

– Я сказала, надень! – грозно крикнула на нее Нинель.

Это был элемент садомазохистской игры, но у Ларисы не было никакого желания принимать участие в этом безобразии. К тому же игра эта была максимально приближена к реальности. И если она прикует себя наручниками к кровати, то Нинель просто не позволит сломать себе шею...

– А ты меня заставь! – жеманно улыбнулась Лариса.

И легла на бок, подставляя под похотливый взгляд обнаженную попку. Пусть Нинель сама лезет к ней, чтобы надеть на нее наручники. Лариса не позволит сесть себе на шею...

– Девочка, не надо меня злить! – Похоже, кобла поняла, что ее пытаются заманить в ловушку.

Все романтическое настроение как рукой сняло.

– А разве я тебя злю? – наигранно испугалась Лариса.

– Еще как!

– Разве я не должна попросить у госпожи прощения?

Ее тошнило от этого лесбо-садо-мазо-театра, но делать нечего, нужно было играть до тех пор, пока не представится удобный случай вывести Нинель из игры.

Лариса поднялась с кровати, мягко опустилась на пол и на четвереньках медленно поползла к Нинель. Но та уже учуяла подвох.

– Стоять! – отходя назад, крикнула она.

Пришлось возвращаться на постель.

– А прощение просить? – усмехнулась кобла.

– Да пошла ты!

Лариса поняла, что ее замысел раскрыт. А просто так унижаться она не собиралась.

– Зря ты со мной так! – угрожающе покачала головой Нинель. – Одно мое слово, и тебя силой закуют в цепи!

В подтверждение ее слов дверь распахнулась. Но вместо свирепых ребят Лариса увидела еще более свирепого Тимофея. Нинель тоже его увидела. Ларисе показалось, что волосы у нее на голове встают дыбом.

– Суки! Твари! – как бешеный заорал он.

Он был пьян и едва держался на ногах. Лицо перекошено, в глазах сумасшедший блеск. Таким Лариса его еще никогда не видела.

– Ты как сюда попал? – ошарашенно спросила Нинель.

– Это ты как сюда попала? – гаркнул Тимофей. – Что ты здесь делаешь?.. Лесбиянка чертова, какого хрена ты лезешь к Ларисе?.. А ты, сука, чего ноги раздвинула?

Ларисе досталось тоже. Но она ничуть не обиделась. Этот скандал ей только на руку.

– Милый, успокойся! – слащаво протянула она.

– Это кто милый? Я – милый? Это Нинка у тебя милая... Совсем офонарели, извращенки хреновы!

– Пошел вон! – заорала на него Нинель.

– Что ты сказала? – очумело выставился на нее Тимофей.

– Что слышал!.. Радик! Розан!..

В комнату вломились знакомые Ларисе жлобы. Она физически ощутила на себе их презрительно-похотливые взгляды. Возможно, она уже обещана им в качестве ценного приза.

– Почему вы его пропустили? – зло спросила у них Нинель.

– Так это, он же твой брат, – пожал плечами Радик.

– Ну и что, если брат? Уберите его!

Парни стеной двинулись на Тимофея, но тот отскочил от них в угол комнаты между стеной и кроватью. В руках у него появился небольших размеров никелированный «вальтер».

– Стойте! Или я буду стрелять! – грозно завопил он.

Охранники остановились как вкопанные. Странно, но они не стали доставать свое оружие.

– Убери свой «газовик», придурок! – презрительно усмехнулась Нинель.

– Это не «газовик»!

– А я сказала, дай сюда! – Нинель решительным шагом направилась к Тимофею.

Лариса находилась аккурат между ними. И она была бы просто дурой, если бы позволила сестре обезоружить брата.

Она оттолкнулась от кроватного матраса, как от батута, одной ногой оперлась о стену, а второй попыталась достать Нинель ногой в голову. Та смогла поставить блок. Но удар оказался слишком сильным, и она лишь немного смягчила его.

Нинель бросило на охранников, те удержали ее от падения, поставили на ноги. И сейчас они все втроем и разом бросятся на Ларису. Но у нее уже есть выход из положения. И она сейчас на все сто процентов использует свой шанс. Если, конечно, в руках у Тимофея боевой ствол.

Ей некогда было объяснять, что пистолет ей нужен больше, чем ему.

Она просто выбила у него из рук оружие, уложила его в свою ладонь, припечатала указательный палец к спусковому крючку. Но это еще не все. Оказывается, пистолет не снят с предохранителя, да и патронник пустой.