В случае собаки на приручение, помимо способности к дрессировке, сыграл еще один момент – способность понимать человеческий язык тела. Брайан Хэар из Гарвардского университета экспериментально проверил способность собак, волков и шимпанзе понимать сигналы, показывая им, в каком из закрытых ящиков лежит еда. Экспериментатор подавал явные знаки: пристально смотрел на нужный ящик, постукивал по нему. В интеллектуальном развитии шимпанзе значительно опережает собаку, но при этом совсем немногие из них сумели принять сигнал: они не обращали особого внимания на манипуляции экспериментатора. Волки также весьма интеллектуальный вид, но они не понимали подсказки. Собаки же, даже щенята, сразу улавливали, что хочет сказать человек{138}. И поскольку эта способность обнаруживается даже у щенят, то, скорее всего, заключил Хэар, она врожденная и такое поведение выработано путем селекции при одомашнивании, хотя, возможно, оно не воспитывалось целенаправленно, а выработалось попутно с послушанием.

Но это все еще не дает ответа на вопрос, чего надеялись достичь люди, принимаясь за приручение волка, ведь вряд ли можно было предвидеть какой-нибудь результат. Специалист по поведению собак Рэй Коппингер из Хэмпшир-колледжа считает, что заслуга людей в приручении волка минимальна: волки сами себя одомашнили. Волки – умелые охотники, но питаются и падалью. По мнению Коппингера, волки приходили к человеческим стоянкам в поисках объедков, и те звери, что научились не бояться людей, оказались в выигрыше.

«Это был естественный отбор, который сделал волк, а не человек, – пишет Коппингер, – теория об одомашнивании собаки человеком слаба тем, что для этого потребовались бы тысячи собак, как у Беляева были тысячи лис». По мнению ученого, человек мог взять щенят у частично прирученных волков, следующих за кочевьем людей, и обнаружить, что их можно обучать{139}.

Охотники-собиратели часто приносят детенышей диких животных в становище, чтобы играть и ухаживать за ними, пока те не станут взрослыми и опасными. Специалист по собакам из Пенсильванского университета Джеймс Серпелл считает этот вариант истории одомашнивания более вероятным, чем появление волков – собирателей объедков. А если волк был одомашнен лишь раз, и для этого была взята группа родственных друг другу особей, то в их поведении, считает Серпелл, могла быть какая-то особенность, облегчающая дрессировку.

Как бы ни возникла связь между человеком и собакой, она оказалась нерушимой. Сибиряки, первыми прибывшие в Северную Америку через исчезнувший континент Берингию, обширную сушу, ушедшую на дно Берингова пролива, взяли с собой и собак. Это неожиданное открытие, потому что до сих пор ученые полагали, что американские индейцы одомашнили себе собак из североамериканских волков. Дженнифер Леонард из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе собрала образцы митохондриальной ДНК из доколумбовых собачьих захоронений Мексики, Перу и Боливии. И увидела, что они совпадают с ДНК серого волка из Старого Света, но не с ДНК американского волка.

ДНК из американских захоронений разбиваются на пять генеалогических кустов, из чего можно заключить, что родоначальниками всей доколумбовой популяции домашних собак стали пришедшие с первыми поселенцами пять неродственных между собой сибирских собак или пять групп, состоящих из родственных друг другу особей{140}. По неизвестным причинам все эти пять линий доколумбовых американских собак вымерли. Судя по всему, индейцы предпочитали собак, завезенных европейцами. Все собачьи породы, выведенные в Новом Свете, например эскимосская лайка, голая мексиканская собака и чесапик бэй ретривер, получены от европейских предков.

Помимо одомашнивания собаки позднепалеолитические обитатели востока Азии совершили еще одно историческое деяние: они открыли и заселили два великих материка – Северную и Южную Америку. Генетическое сравнение современных коренных сибиряков и американских индейцев может наконец внести какую-то ясность в два долгих научных спора о заселении Америки – в лингвистический спор и в археологический.

У индейцев Америки более 600 языков, причем настолько несхожих между собой, что большинство лингвистов считало их производными от нескольких разных языков-прародителей. В науке, как правило, есть ученые, которые видят связи и общие черты объектов и явлений, а есть специалисты, предпочитающие замечать и описывать особенности и различия. В сравнительно-историческом языкознании последних большинство. Ведущий и, в принципе, единственный представитель первой группы – покойный Джозеф Гринберг из Стэнфордского университета.

В 1987 г. Гринберг вызвал в лингвистической среде смятение, объявив, что, по его данным, все американские языки объединяются не более чем в три крупных семьи. Эскимосско-алеутскую – из десятка языков, на которых говорят эскимосы и жители Алеутских островов, лежащих у побережья Аляски. Семью на-дене, состоящую из 32 языков, распространенных только в Северной Америке: у апачей, навахо, канадских и аляскинских народностей. И, наконец, семью америнд, в которую входят, по мнению Гринберга, остальные 583 языка северо– и южноамериканских индейцев.

Гринберг хорошо понимал, что специалисты по различным индейским языкам вряд ли примут эту концепцию. «Я прекрасно сознаю, что предлагаемая в этой работе классификация противоречит всем нынешним тенденциям в языкознании, и в определенных кругах вызовет довольно бурную реакцию, – писал он. – Учитывая, сколько времени и сил затрачено на получение результатов, совсем не сходных с моими выводами, такая реакция вполне объяснима»{141}.

Свою классификацию языков Гринберг развил до универсальной и изящной теории. Он предположил, что выделенные им в Америке три языковые семьи отражают три волны колонизации, пришедших из Сибири. Гринберг отмечал, что гипотеза трех волн подтверждается не только языковыми данными, но и изучением иммунологии коренных американцев и строения их зубов. Как и можно ожидать, три миграции расселились по Америке в порядке прибытия. Носители америндских языков, достигшие южной оконечности континента, очевидно, пришли первыми. Гринберг полагал, что они прибыли в Америку приблизительно 12 000 лет назад, и приписывал им создание так называемой культуры кловис, самой ранней из бесспорно существовавших в Америке археологических культур. Люди кловис жили на Великих равнинах и примерно с 11 500 до 11 000 лет назад и охотились на мамонтов и бизонов. Затем мамонты и еще несколько крупных видов американских животных исчезли – это классический признак появления человека, хотя в данном случае могло сыграть роль и окончание плейстоценового ледникового периода.