Бен наблюдал, как она кладет в кастрюльку какао и сахар.

— Ну а как же! Конечно! Вы правы. Значит, куда должен повернуться Лука — к северу, югу, востоку или западу? Левее, правее, назад или вперед?

Черный Лабрадор, уткнувшийся мордой в передние лапы, подумал про себя: «Вот так вопросик — куда повернуться Луке? Лука повернулся к луку! Дошло?»

Бен строго посмотрел на Неда: «Нам не до шуток, не можешь помочь — спи».

Нед закрыл глаза и предложил еще один вариант: «Лука повернул бы левее». — «С чего ты взял?» — безмолвно отозвался Бен.

Пес открыл глаза: «Объяснить не могу. Но звучит правдоподобно, верно? Лука повернул левее».

Бен громко произнес:

— Лука повернул бы левее. Что вы на это скажете, миссис Уинн?

Старая леди перестала мешать ложкой в кастрюльке.

— Хм! Лука — левее… Конечно, «левее» начинается с «л», как и Лука, а «правее» начинается с буквы «п». Наверно, действительно влево. Молодец, Бен!

Нед громко фыркнул и снова закрыл глаза. Однако, когда миссис Уинн поставила перед ним миску с какао, он быстро поднял веки. Горацию хозяйка налила теплого молока.

— Он не любит какао, пусть попьет молочко. «Вот глупый котяра!» — подумал Нед, громко лакая из миски.

Было заметно, что миссис Уинн уже очень устала и не в силах была больше разгадывать загадки. Бен взял старую леди за руку и повел ее в спальню. Вернувшись в кухню, он увидел насторожившегося Неда. Пес смотрел на дверь: «Тише, господин! Там кто-то есть!»

Этот «кто-то» не заставил себя долго ждать. Услышав топот, Бен поспешил распахнуть дверь. В калитку неуклюже протискивался толстяк Томмо, а к самой двери была прилеплена записка. Выпустив Неда в сад, проверить, не залез ли к ним еще кто, Бен взял бумажку и стал читать. Поскольку Уилф не мог писать левой рукой, он продиктовал записку Регине, но и она не утруждала себя изучением грамматики, так что, разбирая карандашные каракули, Бен смеялся до слез.

«Не могу стобой дратца. у меня повреждена рука, но хочу пагаворить. Будь завтра без десяти полноч у лавки Эванса.

Предводитель амбарной шайки.

P.S. Саветую прити».

Нед прибежал из сада, мотая головой: «Никого не видать, Бен. А что там в записке?»

Юноша сложил листок и засунул в карман. «Завтра расскажу. Опять Уилф со своими штучками. А сейчас не пойти ли нам на боковую, что скажешь, дружище?»

«Неплохая мысль, — лениво завилял хвостом Лабрадор. — Ой, погляди-ка, кто к нам пришел!»

Это был кот Гораций. Он увязался за Недом обследовать сад, а Бен не заметил его и запер дверь. Теперь кот скреб лапами по оконному стеклу и жалобно мяукал. Открыв окно, Бен впустил его, Гораций грациозно спрыгнул с подоконника и, мягко приземлившись, укоризненно посмотрел на Неда.

«Что он говорит?» — улыбнулся Бен.

«Да, как всегда, молотит ерунду: молоко, мыши, сардинки, бабочки, — перевел Нед. — Говорит, любит уходить из дома по ночам, только сейчас хочется молоко допить».

Лабрадор тоже осушил свою миску.

«Разумный кот. Пошли, Нед, пора в постель. Спокойной ночи, Гораций».

Нед поплелся за хозяином наверх, ворча про себя: «Разумный кот — вот смехота! Дурацкий безмозглый комок шерсти! Вот что это такое».

На деревенскую площадь стекались первые ранние покупатели. Хозяева лавок поливали из ведер тротуары, ведущие ко входу. Огородник развозил по зеленным лавкам свежие овощи и цветы. Из-под копыт его лошади, цокающих по булыжникам, вылетали искры.

Бен, пребывавший в некотором унынии, подошел к дверям Дома призрения и увидел, что Эми и Алекс вместе со старым плотником уже ждут его. Больше того, оказалось, что Эми сама разобралась с загадкой про Луку, повернувшего левее. Бен был уязвлен, но не подал виду, наоборот, он сказал себе: «Хорошо, что здешние жители способны сами себе помочь». Он улыбнулся девочке.

— Ловко ты решила насчет «л» для Луки и «л» для «левее». Я всю ночь ворочался, ничего не мог придумать. Эми, ты просто молодчина!

— Да уж, Эми у нас умница, — сказал, поглаживая бороду, Джон, сидевший на подоконнике. — Только все равно, попробуй, разберись в этих шарадах. Повернись-ка налево, Бен. Что ты видишь?

Бен повернулся, как сказал Джон, и уставился прямо перед собой.

— Да ничего особенного, обычный деревенский вид: фермы, деревья, какие-то поля и на холме церковь.

Эми встала рядом.

— Нам нужно найти дом, названный камнем, только я понятия не имею, что это значит.

— Может, это чей-то домик, названный Гибралтаром? Гибралтар ведь тоже камень-скала, — разъяснил Алекс. — Люди иногда называют свои дома в честь тех мест, где они бывали. А какой-нибудь религиозный человек мог назвать свой дом «Скала веков», как в псалме поется.

Бен кивнул.

— Может, ты и прав. Есть здесь у вас чьи-нибудь дома с такими названиями? У кого бы это узнать?

Джон поднялся с подоконника.

— Наверно, у мистера Брейтуэйта. Пойдем, расспросим его.

Когда они закрывали тяжелую дверь Дома призрения, за их спинами раздался голос:

— Эй, приятели! Теперь моя Делия опять резво бегает.

Веселый загорелый парень, судя по одежде — владелец молочной фермы, сидя в щегольской лакированной двуколке, натягивал вожжи, придерживая серовато-коричневую кобылу. Эми и Алекс бросились к нему, Бен подошел следом.

— Доброе утро, Уилл, — Эми похлопала лошадь по крупу. — Значит, колики у Делии прошли?

Уилл любовно оглядел кобылу.

— Спасибо твоему папаше, моя Делия опять, как новенькая. Уж не знаю, что за лекарство он ей дал, только живот у нее сразу прошел. А я как раз сейчас развез всем яйца и молоко, не хотите ли прокатиться ко мне на ферму? Эйлин будет вам рада. Привет, Джон Престон, старый отшельник! Думаю, чашечка чая с булочками у нас на ферме тебе не повредит?

Через несколько минут все уселись в двуколку, расположившись на пустых бидонах, и Делия бодро затрусила по дороге, ведущей на холм.

Алекс оглянулся:

— А где же Нед?

Бен беспечно пожал плечами.

— Уж этот пес! Наверно, где-нибудь что-нибудь вынюхивает. Не волнуйся, старый бродяга найдет нас, когда захочет. А далеко эта ферма?

Алекс вытянул руку.

— На полпути к вершине холма. Она так и называется «Ферма на холме». Ферма Уилла молочная. Она принадлежит семье Драммондов испокон веку. Отец часто лечит его животных, когда они болеют. Бен, вот увидишь, Уилл тебе понравится. А его мать наверняка знает, где здесь в округе есть дом с названием камня. Она все на свете знает.