— Садись.

— О! Спасибо, добрый человек.

— Держись крепче. Второго шлема нет. Разложимся — мозги соскребать с дороги будешь сам.

— Никто не живет вечно.

Я хмыкнул, но с места тронулся осторожно. Не хватало еще и впрямь угробить этого типа. Да и до «Воробьиных полей» ехать всего ничего.

Если только нас пустят туда.

* * *

— Это еще кто?

Ален подошел к окну и встал рядом с женщиной.

На окне была старомодная занавеска из тюля. Это как раз по Алену — никакой электроники, никаких тонких ненадежных технологий, но можно наблюдать за улицей, оставаясь незамеченным. У Данилы, правда, визор шлема может переключаться в режим сканирования. Но даже если он посмотрит на окно, то увидит лишь двух людей, которые стоят у окна и смотрят на улицу. Их лиц он не сможет различить — слишком большое расстояние для прибора.

— Полицейский.

— Я не слепая! Сама вижу, что полицейский!

— Да?

Розенблейд совершенно по-кошачьи фыркнула. Но на самом деле на Алена она не злилась. Напарник вовсе не иронизировал, а искренне удивился, зачем было спрашивать, если ответ очевиден. Смысл риторических вопросов для него непостижим.

— Надо выяснить, откуда этот тип взялся. Он может стать проблемой.

Ален кивнул и выжидающе уставился на женщину. Информационное обеспечение — обязанность напарницы. Он, конечно, тоже умеет собирать информацию, но потратит на поиск куда больше времени.

Розенблейд и сама это прекрасно знала. Она достала из рюкзака кофр. Присоединила к фотоаппарату телеобъектив, сделала несколько снимков полицейского. Слила их на коммуникатор. Лазейка в базу московской полиции у нее разведана и подготовлена давно. Через пару минут поиск выдал стопроцентное совпадение со снимками.

Старший лейтенант Колесников, Виктор Алимович. Тридцать два года, высшая школа… командировки… поощрения… взыскания — их больше.

Розенблейд быстро пролистала личное дело. Это интересная информация, но ее можно изучить и позже. Сейчас главное — узнать, что старший лейтенант Колесников забыл в Княжево.

Алиса

Сквозь дрему Алиса услышала мягкий рокот двигателя и поморщилась. Они же договорились, что Данила будет глушить свое вонючее чудовище на въезде в поселок и дальше толкать его руками. Как можно так нагло плевать на чужие традиции?

Она окончательно проснулась, села в кровати. Нахмурилась.

Раздражение, вызванное звуком мотора, удивило ее. Они действительно уговорились не оскорблять принципы обитателей экологической общины. Но это была всего лишь дань вежливости. И почему она подумала о мотоцикле Данилы «вонючее чудовище»? Ей ведь нравилась «кобра» — ее изящные обводы, ощущение сдерживаемой мощи. Нравилось ездить на ней…

Алису замутило от одной мысли о запахе сгоревшего бензина и раскаленного металла.

«Да что это с тобой? Уж не… да нет, откуда бы?»

С последним бойфрендом — впрочем, его правильнее было бы называть просто «боем», настолько инфантильным оказался солидный на вид мужчина сорока с лишним лет — они расстались полгода назад.

«Наверное, просто реакция желудка на натуральную пищу. А если уж быть честной перед собой — на обжорство».

Алиса вспомнила пирог, которым ее потчевала Радмила в обед и почувствовала, как рот наполнился слюной. Слои теста чередовались со слоями капустных листьев, а между ними — фарш из курятины с крошеным яйцом и жареным луком! Она собиралась съесть только маленький кусочек.

«А после обеда еще и спать завалилась, — запоздало укорила себя Алиса. — Ты отсюда уедешь толстым поросенком!»

«Да куда ты поедешь? — вкрадчиво спросил кто-то внутри. — Тебе ведь нигде не будет так хорошо, как здесь».

Все так, и место это ей нравилось все больше. Здесь она чувствовала себя дома. Даже не «как дома», а просто — дома. Похожее чувство, наверное, испытывает странник, за годы скитаний забывший кто он и откуда, случайно оказавшись в родных краях.

И возвращаться в Москву ее вовсе не тянуло.

Все здесь было хорошо, все устраивало. Если бы только не странный разговор с Радмилой. Алиса всегда с опаской относилась ко всяким «носителям истины», будь они традиционного вероисповедания, или принадлежали к какой-нибудь экзотической секте. А тут, похоже, весь поселок населен фанатиками.

Хорошо, что Данила вернулся! Его практичного суждения не хватало.

Алиса вышла в коридор, собираясь перехватить Данилу у двери в его комнату, но услышала, как он о чем-то говорит с хозяйкой гостиницы. Голос Радмилы звучал, как обычно, приветливо, но девушка уловила в нем растерянные и даже испуганные нотки. Потом раздался еще один голос — незнакомый, наполненный вкрадчивыми, опасными интонациями. Алиса в нерешительности замерла. Ей хотелось подобраться ближе, чтобы понять, о чем идет разговор. И в то же время незнакомый голос внушал ей страх. Осознав это, Алиса даже разозлилась.

«Да что такое? То на Данилу взъелась из-за пустяка, теперь непонятно чего испугалась! Ты становишься истеричкой».

Поправив волосы, она решительно направилась в холл.

Незнакомец оказался полицейским. К тому же, и не совсем незнакомцем. Алиса уже видела его в отделение полиции. Это был тот самый полицейский, который жаловался коллеге на нелепое дело в Княжево. Девушку он, конечно, не помнил — лишь мельком взглянул, вежливо поздоровался и вернулся к разговору с Радмилой.

Ничего необычного, подумала Алиса. Он ведь и должен был приехать сюда. И, видимо, собирается остаться здесь на некоторое время. Вот и явился в гостиницу.

Правда, его разговор с Радмилой не очень-то походил на разговор постояльца с хозяйкой гостиницы.

— Значит, сколько всего жителей в поселке никто сказать не может? Как-то странно.

— А чего ж странного-то? Вот вы в городе живете. В большом доме, наверное. Сколько в нем людей живет, сможете сказать?

— Мне казалось, жителей поселка связывают более тесные узы.

— Вам казалось.

— И все же трудно поверить, что появление нового человека осталось бы незамеченным. Уж соседей-то ближайших каждый знает.

Радмила обрадовалась такому повороту:

— Верно говорите. Если бы у соседей кто появился чужой, я бы узнала. Так о том и твержу — нет у нас тут чужаков.

Полицейского эти слова ничуть не обескуражили. Он только еще шире улыбнулся и возразил:

— Вы сами признали, что можете с уверенностью говорить лишь о ближайших соседях. С самого начала нашего разговора вы несколько раз подчеркивали, что в жизнь односельчан не вникаете и ничего о них не знаете. Так что я уж сам обойду поселок и поговорю с местными. Думаю, это займет пару дней, так что я хотел бы снять номер в вашей гостинице.