речь. В чем сила его воздействия на каждого, кто бывает здесь? В чем разгадка этой красоты?

Может быть, в чудесной стройности этих алтарных полукружий — абсид? Когда стоишь под ними и взгляд скользит вверх по бесконечно нежным, исполненным девичьего изящества линиям камня, они будто оживают, будто дышат… Или, может быть, это сочетание плавного арочного портала с резным пояском аркатуры? Или это тонкие окна, четко прорезающие каждое членение стены, завершенное полукружием-закомарой? Или легкая главка, грациозно взнесенная над каменными плечами? Или резные украшения?.. Они напоминают каменные рельефы на стенах Дмитриевского собора во Владимире, и опять: фигура царя Давида, заворожившего игрой на гуслях сказочных зверей и птиц…

Нет, дело, конечно, не в деталях! Невозможно выделить из архитектуры здания какие-то особо удавшиеся «куски», объяснить очарование целого успехом частностей. Поистине «все в ней — гармония, все — диво».

И очень ясно ощущается, что зодчие посвятили свое творение божеству не мужскому, а женскому. Своим изяществом, нежностью храм Покрова заставляет вспомнить легкие здания Эллады, посвященные прекрасным богиням древности.

Сказание о богородицыном покрове перенесено на русскую почву с греческой. По этому сказанию богоматерь вошла однажды в царьградский храм, сняла с головы и плеч воздушную ткань и незримо простерла ее над головами людей.

При князе Андрее Боголюбском был установлен на Руси новый праздник покрова и воздвигнут в честь этого праздника богатый храм в устье Нерли, на владимирской границе, чтобы каждый гость видел здесь первой именно эту церковь — белокаменный символ небесной покровительницы всей русской земли и княжьего града.

Этот замысел был глубок и дальновиден. Он в религиозной форме выражал тогда идею особой роли Владимирской земли как наследницы киевской державы, то есть силы, призванной сплотить охваченную усобицами Русь. Высокому замыслу строители нашли гениальное выражение в камне.

Храм Покрова на Нерли является, по-нашему говоря, и выдающимся инженерным сооружением. Поставлен он на затопляемом участке речной поймы. Чтобы противостоять наводнениям, церковь возведена на прочном фундаменте, устроенном на искусственном земляном холме с дренажем. Верхнюю площадку холма покрывали каменные плиты с выдолбленными желобками водостоков.

Нарядная каменная галерея некогда опоясывала храм — по ней князь и свита поднимались на хоры. С галереи можно было сойти каменными ступенями вниз, к воде, где на причальных цепях покачивались корабли иноземных и иногородних гостей. Отстояв первый молебен у Покрова, гости могли следовать дальше, к Боголюбову, где князь любил задерживать бывалых путешественников-купцов и показывать им свои богатства.

…Если возвращаться к станции берегом Нерли, храм еще долго виден. Меняется освещение, и с каждой новой точки пути меняется весь очерк здания, словно оно играет тенями и светом.

И уж совсем у самой станции я неожиданно встретился вновь с моими незнакомцами. Похоже, они поджидали меня у бережка, чтобы, как говорится, смягчить неловкость.

Молодые люди оказались здешними. Он рабочий, станочник, она чертежница. Живут, как они выразились, на Оргтруде — так по названию предприятия именуется и фабричный поселок. Год назад познакомились здесь, на экскурсии, ходили тогда со всеми к этому архитектурному памятнику, а возвращались одни. Теперь женятся, свадьба — на днях, с гулянием, товарищами, подружками.

А пока вот… Опять приходили сюда, снова одни, на заре. Просто так, посмотреть. Наедине побыть с красотой.

II

Собирательница Руси

Москва не город, а целый мир.

Народная поговорка

Москва деревянная и белокаменная

Тема «Москва» неисчерпаема, как море. В истории нашей столицы все волнует, все вызывает жгучий интерес. Каждый из нас связывает с Москвой мысли о будущем страны, но и в прошлом судьбы народа были неотделимы от судеб Москвы: только ей оказался по плечу великий подвиг — вновь объединить Русь из разобщенных уделов и княжеств.

Как же начиналась Москва?

Самые ранние славянские погребения, открытые в границах нынешнего города, археологи относят к VI–VII векам нашей эры. Предками москвичей были славяне-вятичи. В ближайшем соседстве с вятичами сидели и кривичи.

Широко известны два первых летописных упоминания о Москве, от которых ведется ее официальное летосчисление: 4 апреля 1147 года Юрий Долгорукий, князь суздальский, дал в Москве «обед силен» союзному черниговскому князю Святославу (отцу Игоря, воспетого в «Слове»), а в 1156 году построен был в Москве «град», то есть крепостная стена. Строил ее не сам Юрий, уже сидевший в Киеве, а сын его — Андрей Боголюбский.

Но эта московская крепость XII века была здесь, на кремлевском холме, не первой: советские археологи обнаружили в древнейшей части Кремля, на Боровицкой высоте, остатки другого оборонительного рва, который был по меньшей мере на полвека старше боголюбовского града 1156 года. Этот ров защищал, видимо, укрепленный град боярина Степана Ивановича Кучки, чьи села «красные, хорошие», по старинному преданию, были на Москве-реке, близ устья Неглинной реки, уже в начале XII столетия.

К городу-крепости примыкали посады, тянувшиеся в сторону Яузы (позднее они получили название Зарядья). Очень рано там появились ремесленные мастерские и торговые лавки.

Место для града-крепости близ впадения Яузы и Неглинки в Москву-реку было выбрано удачно. Здесь проходил торговый путь из Галича, Чернигова и Киева в Ростов, Суздаль и Владимир. Мимо Москвы ездили купцы из Новгорода в Рязань, через Москву шла дорога на восток из Смоленска. Не мудрено, что на таком людном перекрестке поселок, защищенный стенами от лихих людей, с течением времени превратился в настоящий средневековый город.

Московские укрепления 1156 года состояли, как и по всей Суздальской земле, из глубокого рва и вала с рубленой стеной по гребню. Когда копали ров, землю отвозили и относили поодаль, чтобы между валом и рвом оставалось свободное пространство и земля не оползала в ров.

Высота вала была внушительной — с нынешний пятиэтажный дом. Срубы, или так называемые тарасы для стены, рубили из еловых и сосновых бревен, пустоты засыпали землей и камнем. Поверху ставили заборола — щиты из толстых тесин или бревен, с бойницами. Позднее, перейдя в каменную архитектуру, заборола превратились в зубцы, форма их стала сложной, похожей на ласточкин хвост.

В 1238 году, спалив дотла Рязань, подошли к Москве Батыевы рати. Москвичи бились ожесточенно, но Батыю удалось поджечь крепостные стены, хотя строители густо мазали их глиной, а потом белили, придавая дереву некоторую огнестойкость. Конечно, устоять против Батыевых воинов Москва тогда не могла. Овладев городом, татары «град и церкви святые огневи предаша… монастыри вси и села пожгоша… люди избиша от старьца до