Тут необходимо вновь обратить внимание на тот факт, что гусеничные бронированные машины Франции к началу Второй мировой «проходили по двум ведомствам» — часть из них числилась в кавалерии, а оставшиеся подчинялись пехотному командованию. Это явилось следствием развития каждого рода войск, со своими специфическими задачами и средствами, каковыми они виделись в тридцатые годы XX века. Итоговым результатом и фактическим венцом их развития и стало появление на свет легкой механизированной дивизии кавалерии (Division Légère Mécanique/DLM), и бронетанковой дивизии резерва пехоты (Division Cuirassée (de réserve) /DCu/DCR)[119]. К началу немецкого наступления французская армия располагала шестью танковыми дивизиями — по три каждого типа, 1-я, 2-я и 3-я «кавалерийские» легкие механизированные дивизии DLM и 1-я, 2-я и 3-я «пехотные» танковые дивизии резерва DCu/DCR. Напомним, Панцерваффе к 10 мая 1940 г. имели 10 танковых дивизий.

Оба типа французских мехсоединений имели свои собственные различающиеся, но дополняющие друг друга цели на поле боя. Так, «кавалерийская» танковая дивизия DLM, во взаимодействии с другими частями и соединениями кавалерии, должна была обеспечивать при выдвижении и наступлении разведку, прикрытие на марше, упреждающее занятие выгодных рубежей и развертывание на них системы оборонительного огня, а также принимать участие в тревожащих и контратакующих действиях поддерживаемых кавалерией пехотных частей и соединений. При отступлении танковая «кавалерия», подобно всем своим конным предшественницам, должна была прикрывать отступающих и при необходимости держать оборону вплоть до полного исчерпания средств сопротивления. Соответственно боевые машины «легкой» DLM должны были быть способны выполнять все эти поставленные задачи. Поэтому, кроме нескольких типов бронемашин, дивизия имела в своем составе относительно быстроходные танки Somua S35 («французские Т-34»), а также Hotchkiss Н35 и Н39, вооружаемые в последние месяцы выпуска длинноствольными орудиями и способные проходить значительные расстояния.

«Пехотные» танковые дивизии DCR, напротив, были «тяжелыми». Их основные задачи заключались либо в мощном контратакующем ударе по прорвавшемуся противнику, в том числе и по его танковым частям, либо в прорыве его оборонительной полосы. Отсюда и их танковый состав: в составе дивизии было две танковых бригады, тяжелая с танками Renault В 1bis и легкая с уже упоминавшимися выше Hotchkiss Н39.

Согласно предвоенным представлениям французского командования совместное, взаимодополняющее использование «кавалерийских» и «пехотных» танковых соединений должно было обеспечить неприкосновенность границ Франции (вести крупномасштабные действия на земле которой после мясорубок Первой мировой, разрушивших хозяйство 10 департаментов страны, никто и не собирался) и создать благоприятные возможности для действий крупных соединений французской армии на открытой, не прикрытой долговременной фортификацией местности. В дальнейшем танковые войска были призваны помочь прорвать оборону противника и перевести военные действия в маневренную фазу на его территории. Заблаговременное создание современных дорогостоящих «специализированных» частей и соединений должно было, как тогда представлялось, обеспечить Франции качественное превосходство над немцами, которым французы банально проигрывали по численности населения и соответственно по численному составу мобилизуемой в случае войны армии.

Наиболее существенные различия между «кавалерийскими» и «пехотными» танкистами лежали не столько в различии типов их основных боевых танков, S35 и В 1bis, сколько в «наполненности» дивизий разведывательными частями, пехотой, саперами, связью и артиллерией, которые имелись в составе «пехотной» DCR если и не в рудиментарном, то в достаточно ограниченном количестве. «В идеале» танковая дивизия должна была действовать при поддержке других частей и соединений армии или армейской группы, которые были обязаны «снабдить» ее всем необходимым для ведения полноценных боевых действий. Только вот, к сожалению, реальность начавшегося 10 мая немецкого наступления оказалась бесконечно далека от этого, столь гладкого на бумаге, идеала…

Еще одним существенным различием, быстро проявившимся в ходе боев весны 1940 года, было то, что «кавалерийские» DLM сформировали значительно раньше «пехотных» DCR (3 «кавалерийские» дивизии были сформированы соответственно в 1934–1935, 1937 и в 1939–1940 гг., а 3 «пехотные» — буквально накануне «горячей» войны, в январе и марте 1940 г.). Это обстоятельство самым серьезным образом сказалось на их спаянности, способности к самостоятельным действиям, на взаимодействии внутри дивизий, а также на способности командования разумно использовать или даже элементарно снабжать эти новые, «незнакомые» соединения. Преобладающая часть французских танковых дивизий, как соединений танковых войск подобного размера, были еще очень молоды, как говорится, «с иголочки». Если первые две «кавалерийские» танковые дивизии были достаточно хорошо обучены, то о третьей, а тем более о «пехотных» танковых дивизиях этого сказать никак нельзя. Несмотря на кажущееся доминирование в танковой тактике «поддержки пехоты», практика взаимодействия с пехотными частями, да еще неизвестно какой дивизии, была en masse отработана слабо. Что же говорить о более «технически трудных» действиях больших масс танков, атакующих противника при массированной гипотетической артиллерийской или авиационной поддержке?

Кроме танковых дивизий, в состав французской армии входили отдельные танковые батальоны (bataillons de chars de combat/BCC) — на 10 мая 1940 г. общевойсковым армиям, находившимся в континентальной Франции, были приданы 34 отдельных танковых батальона, вооруженных самыми разнообразными машинами, от достаточно экзотических FCM 36 до заслуженных ветеранов времен Великой войны.

Детально это выглядело следующим образом: 20 батальонов были вооружены танками Renault R35 (всего 893 машины на 10 мая), 2 батальона — танками Hotchkiss Н35 (90 машин на 10 мая), еще 2 батальона — танками FCM 36 (90 машин 10 мая), и по одному батальону имели на вооружении «сверхтяжелый танк прорыва» FCM 2С (7 машин) и танк Renault D2 (44 машины). Еще 8 батальонов были вооружены «вундерваффе» Первой мировой войны, танком Renault FT 17 (504 танка на 10 мая 1940 г.). Таким образом, общее количество танков, реально состоявших на вооружении отдельных танковых батальонов, равно 1628 единицам.

Танковые батальоны, вооруженные небольшими, для пущей незаметности на поле боя, и медлительными, для согласования своей скорости с бегущим человеком, танками должны были осуществлять ту самую «непосредственную поддержку пехоты», на приверженность которой так любят до сих пор сваливать все французские «танковые» огрехи 1940 г. многие историки.