14:39

Семь мертвых тел лежали в грязи котлована, окруженного аномалиями. Место, прямо-таки созданное, чтобы здесь умереть.

– Ты говорил, их было девять, – сказал Виктор.

– Так и есть. – Пастух убедился, что Виктор перезарядил оружие, и начал перезаряжать свое. – Где-то еще двое.

– Может, они мертвы…

Из-за дальнего бетонного блока полетела бутылка с горящей смесью. Виктор отскочил в сторону, Пастух рванулся назад. Обоим удалось избежать пламени, начавшего пожирать трупы бандитов.

– Не подходите! – истерично закричал кто-то. – У меня пленный!

«Захватили кого-то из гражданских», – подумал Виктор. Такого он не предусмотрел. Или ему на тот момент было все равно.

– Вот суки, – сплюнул Пастух. – Вить, будь тут, я обойду.

– Их двое.

– Один.

Виктор мысленно согласился. Тот, кто бросил бутылку, вел себя точно по пунктам, наблюдаемым в случаях одиночного терроризма, когда не хватает рук и глаз, чтобы и за заложниками уследить, и от штурма отбиться. Но где тогда второй?

– Стой, – шепнул Виктор, но Пастух уже начал перемещаться вправо, пригибаясь к земле. Следовало отвлечь бандита чем-нибудь.

– Чего ты хочешь? – выкрикнул Виктор.

– Чтобы вы сдохли! – последовал ответ.

– Мы можем это обсудить, – произнес Виктор. – Зачем тебе наша смерть? Или смерть заложника? Давай ты отпустишь его. И сможешь уйти сам.

– Он убил Димона! – продолжал кричать бандит, переходя на нервный смех. – И Темке руку почти оторвал! Я его завалю!

– Хреновый из тебя террорист, – сказал Виктор, обдумывая услышанное. Заложник убил одного бандита? А тот, что с поврежденной рукой, тоже стал жертвой заложника? Как интересно получается… И этот безумный, что швыряет «коктейли Молотова», сейчас остался в одиночестве?

– Кто здесь?! – испуганно спросил бандит, реагируя на приближение Рябова. – Это ты, старый…

В щели между блоками что-то мелькнуло. Виктор тут же слегка качнул дулом пистолета и потянул спуск.

Пуля пробила голову последнего бандита.

– Есть, малыш! – прозвучал голос Пастуха. – Ты его сделал! Мы все их сделали! Иди сюда и помоги. Тут лежит какой-то.

Виктор обошел блоки и остановился, глядя на лежащего на спине человека.

– Как это… – вырвалось у него. – Ты… Ты что тут делаешь?

Перед ним лежал Борланд, держась за живот. Его глаза были открыты, он то и дело моргал, глядя вверх. На нем не было никаких признаков ранений. Сбоку лежали его рюкзак и автомат. Склонившись над Борландом, Виктор заметил несколько пуль, застрявших в пластинах бронежилета.

– Ты что тут делаешь? – повторил Виктор. – Ты как сюда попал? И что с тобой?

– Кто это? – спросил Пастух. – Твой друг?

Борланд хотел что-то сказать. Виктор наклонился ближе.

– Возьми, – еле слышно произнес Борланд. – Бери это…

В своей руке он что-то зажимал. Виктор разжал его пальцы и уставился на красно-золотистый жетон.

– База в Арханово, завтра вечером, – сказал Борланд тихо. – Не опоздай…

– Что? – спросил Виктор. – Что ты сказал?!

– Есть в Арханово частная авиационная база, – сказал Пастух. – Мало кто об этом знает. Но она есть. Принадлежит «Тектону». Видимо, твой друг хочет, чтобы ты туда пошел.

– А с ним самим что? Пастух, объясни мне, я не могу понять! Он отравился, что ли?

– Ну что ты, малыш, – произнес Рябов, внимательно оглядывая Борланда. – Неужто забыл, как это выглядит? Заброневая травма. В него стреляли, бронежилет остановил пули, но повреждения внутренних органов он все же получил. Сильная контузия, может быть, серьезная. Если в твоей жизни часто приходится получать пулю в броник, такое случается рано или поздно.

– Он будет жить?

– Я не врач. Ему бы в больничку, но где сейчас их найти?

Борланд медленно коснулся рукой оранжевого прибора на поясе. Виктор вытащил его и понял, что это рация.

– Связаться? – спросил он. – С кем?

Борланд ничего не ответил. Он начинал терять сознание.

Виктор нажал на клавишу приема.

– Алло, алло, – заговорил он. – С кем я говорю?

– Оставайтесь на месте! – послышалось ответное шипение. – Мы уже близко!

– Кто это «мы»? – спросил Виктор, отпустил кнопку и стал ждать.

– «Тектон-четыре», – последовал ответ. – Назовите себя. Вавилов с вами? Он жив?

Виктор выронил рацию в грязь.

Вдалеке послышался визг шин. Пастух перехватил винтовку, всмотрелся в даль. Затем схватил Виктора за плечо и потащил за собой.

– Пошли отсюда! – приказал он. – Твой друг вызвал помощь! За ним придут! Мы ничем тут не поможем! А нам надо сматываться!

– Куда?!

– Я – к себе домой. А тебе дорога в Арханово. Или иди куда хочешь!

– Я не могу. – Виктор еще раз бросил на Борланда беспомощный взгляд.

– Твой друг пришел сюда и чуть не умер, лишь бы принести тебе это! – Пастух показал на жетон. – Я не знаю, что это, и ты не знаешь! Но ты должен уметь принимать решения!

– Хорошо. – Виктор сжал жетон в руке, затем убрал подальше. – Я пойду.

– Иди. – Пастух повернулся и быстро побежал прочь, словно случайный знакомый, встретившийся на рынке. Глядя на него, Виктор чуть не издал неуместный саркастический смех. Пастух умел уходить без лишних слов, что двадцать лет назад, что сейчас. Интересно, как много из того, что он думает про Виктора, он на самом деле так и не высказал?

И сильно ли большая разница, в самом деле?

На дальней стороне котлована показались шестеро бойцов – все отлично оснащены, одеты в комбинезоны военных сталкеров. Виктор быстро скрылся за стеной и бесшумно пошел прочь. Пусть Борланд разыгрывает свою партию, это его право. Виктор не знал, что ему делать в Арханово и почему это так важно, и ему хотелось это выяснить. Но без головной боли. Порою нет нужды пытаться что-то расследовать, если можно просто прийти и спросить.

Киев, Соломенский район

6 мая 2006 г.

01:15

Лежащий во тьме мобильник внезапно осветил роскошную комнату синеватым маревом, издав еле слышное жужжание. Спящий на широкой кровати мужчина мигом открыл глаза и схватил смартфон до того, как он успел огласить дом пронзительным ревом. В свои пятьдесят с лишним лет он успел навидаться всякого на три жизни вперед и ночные звонки ненавидел до глубины души – уже частично проданной в некоторых сферах бизнеса. При виде неизвестного номера на экране смарта он затрясся. Принять звонок от незнакомца было все равно что позволить обратиться к себе бесцеремонным ударом в спину. Но любопытство все же взяло свое.