Людей по случаю разгара рабочего дня встречалось немного. Зато каждый встречный дружелюбно улыбнулся. Это даже как-то обеспокоило.

Первым делом я посетил подвернувшееся по пути заведение под названием «Логово». Спустился в полуподвал старинного каменного особняка, попав в затемненный, но вполне уютный зальчик. Пространство освещали светильники в железных кольцах, стилизованные под факелы. Присутствовал и камин с настоящим огнем за узорчатой чугунной решеткой. Декоративные резные панели не столько прятали, сколько подчеркивали суровую каменную кладку стен.

Мирно и ненавязчиво журчала музыка. Если не ошибаюсь, аранжированная версия классической «Баллады лесных дорог». Редкая вещь, между прочим. Даже современная обработка не отбила привкус волшбы в этой мелодии.

В общем, явно нанимали дизайнера. Надо полагать, местечко пользуется популярностью, если владелец пошел на такие траты. Только на данный момент за дальним столом уныло мочил усы в кружке пива одинокий посетитель, да возле камина девчонка лет четырнадцати ворошила угли.

Я устроился за столом, поближе к огню. Усач покосился на меня без интереса, тут же сунув нос обратно в кружку. Девочка мимолетно и вполне приветливо улыбнулась. Взъерошенные и помятые посетители ее совершенно не удивляли.

Меню обнаружилось вырезанным прямо на столешнице, залитое слоем золотистого лака. На черной древесине проступали витиеватые буквы, складывающиеся в заманчивые названия: «рагу по-деревенски», «рыба, запеченная с помидорами», «огненные цыплята», «похлебка пастушья»… Список был не слишком длинный, но в целом вполне достойный. И вариации на тему меню, похоже, не приветствовались.

Девочка приняла заказ и, снова мило улыбнувшись, скрылась на кухне. Есть ли у меня деньги для оплаты (а по моему нынешнему виду это трудно определить), ее абсолютно не беспокоило. И, кстати, никто похожий на вышибалу в данном заведении не маячил.

Нравы у них такие пасторальные, что ли… Да вроде от Звенницы недалека.

Мелодия «Баллады» ткала в воздухе тончайшее, звонкое кружево. Огоньки искусственных факелов мерцали ровно, а вот пламя в камине словно бы пританцовывало в такт музыке. Трепетало, опадало, снова разворачивалось жарким соцветием… Как тысячи и тысячи лесных костров, слышавших «Балладу» со времен сотворения мира. Когда вокруг только ночь и миллионы шагов тьмы.

Ощущение, что со всех сторон наваливается темнота, полная жадных и злобных взглядов, оказалось настолько сильным, что я почти обрадовался хрипловатому возгласу усача, выдравшему меня из практически осязаемой иллюзии:

– Э-э… девочка, ты подскажи, где тут у вас в городе мотель или гостиница какая?

– У нас нет мотеля, – откликнулась девочка, расставляя тарелки на моем столе. – А в гостинице все места заняты. Там всегда так, она маленькая.

– О как! – огорчился усач. – Ну а местные-то сдают комнаты на ночь?

– Не-а, вы бы лучше дальше поехали. До Звенницы рукой подать.

– Да куда ж мне ехать, – пробормотал расстроенный усач. – У меня вон полный фургон товару. В большом городе на него спросу нет.

Мне вспомнилось, что перед заведением и впрямь маячил какой-то фургончике надписями вроде: «лучшая мануфактура», или «товары для вашей кухни», или нечто в этом духе.

Девочка, слегка прищурившись, покосилась на коммивояжера. Даже лоб наморщила, что-то прикидывая про себя. Но сказать ничего не успела, потому что вмешался толстяк в поварском колпаке, появившийся из кухни.

– Вы езжайте себе, – произнес он, суетливо вытирая руки белоснежным полотенцем. – У нас разъездных торговцев не слишком жалуют…

Девчонка немедленно насупилась и поджала недовольно губы.

– Вообще-то… – с непонятной интонацией произнесла она, обернувшись и дерзко посмотрев на толстяка. – Вообще-то моя мама взглянула бы на ваш товар. Она любит все новенькое. Только она поздно с работы приходит… – Девчонка обращалась к торговцу, но не сводила взгляда с заметно побагровевшего толстяка и явно ждала возражений.

– Так я ничего, не спешу, – повеселел коммивояжер. – Да и у мамы-то наверняка подруги имеются?

– Конечно! – Уголки губ девчонки торжествующе поползли вверх.

Толстяк выдохнул глубоко и шумно, скользнул отсутствующим взглядом по зальчику и, махнув рукой, скрылся в кухне. Девчонка сразу же перестала победно улыбаться, помрачнела и посмотрела на торговца с некоторой неприязнью.

– Я вам адрес напишу, – скучно предложила она.

Ничего я не понял в этой сцене. Да и не хотел понимать. Сам был подростком не так чтобы давно. Может, толстяк – девчонкин папаша, и она готова противоречить ему просто из вредности.

Но отчего-то «Логово» потеряло изрядную часть своего обаяния и по ощущениям стало вполне соответствовать названию. Так и казалось, что некто наблюдает за тобой, затаившись в темном углу, – пристально и алчно, как паук за мухой. И стылый холод затек за шиворот. Все время хотелось оглянуться.

– Так я, если чего, прямо в фургоне-то и заночую, – бормотал между тем довольный торговец, обращаясь скорее к самому себе. – Не привыкать… Как у вас в городе-то, не шалят?

– В губернских соревнованиях на звание самого чистого и безопасного города Желтов седьмой год подряд получает специальный приз! – заявила горделиво девчонка и почему-то вызывающе посмотрела на меня, будто ожидая опровержения.

Мания у бедняжки, не иначе.

Я вежливо ей улыбнулся, оставил на столе деньги и вышел. Пребывание в тесном пространстве начинало тяготить. И даже музыка (уже давно не «Баллада», но нечто в том же стиле) действовала раздражающе. Словно каждая нота иголочкой вонзалась в нерв.

Ну-ну… Кажется, у меня тоже мания.

После мягкого полумрака «Логова» улица ослепила красками. Я зажмурился на несколько секунд, вдыхая пахнущий горьковатым дымом и развороченной землей воздух. Сытый и согретый, я почувствовал себя практически счастливым и не спешил снова возвращаться в реальность.

Но реальность, как водится, всегда напомнит о себе сама.

Механический треск и рокот вперемешку с пьяными возгласами и рваной музыкой вспороли оцепенелую тишину улицы. По дороге, распугивая кур и неосторожных прохожих, пронеслось штуки три мотоцикла с парой всадников на каждом и две машины, набитые пассажирами под завязку.

Вслед за ними шлейфом стелилась пыль, смешанная с листьями, запахом жженой резины, бензина, и, как зеленая светофорная волна перед правительственным кортежем, вереницу чужаков сопровождала волна гневных взглядов местных жителей.

– Во-во. – Вышедший следом за мной из «Логова» усач неодобрительно наблюдал, как моторизованная компания скрывается за поворотом. – Призы призами, а от этих шумных гостей не убережешься…

И не спеша, слегка вперевалку, направился к своему фургону. «Волшебство для Вашей кухни» – вот что было на нем написано. И намалевана странноватого вида хозяйственная утварь в ореоле мерцающих звездочек, долженствующих, видимо, изображать обещанное волшебство.