Это убеждение прививали американцам еще отцы-основатели Соединенных Штатов — Вашингтон, Мэддисон, Гамильтон, Франклин. «Эта идея со времен отцов-основателей состоит в том, что Соединенные Штаты — не такая страна, как все остальные, и что у нее есть особая миссия построить город на холме, который послужит маяком свободы для всего человечества», — пишет известный американский обозреватель Роджер Коэн. Причем сама эта сомнительная для очень многих идея у него сомнения не вызывает. Его беспокоит лишь то, что, по его словам, «идея исключительности с недавних пор… превратилась в убежище для раздосадованной Америки, которая не готова признать подлинное состояние современного мира».

Сара Пейлин может быть неразвитой, необразованной и примитивной, она может считать, что имеет представление о России, поскольку видела ее берега с одного из островов Аляски, но по американским стандартам она вовсе не дура. Когда она кричит об исключительности Америки, она разыгрывает последнюю карту, которая есть у нее и Маккейна: противопоставить миру, меняющемуся на глазах — и меняющемуся не в пользу США, заклинания насчет исконной, природной, генетической, безусловной и неоспоримой исключительности Америки. Эта идея успокаивает и вдохновляет самую недалекую, и прямо скажем, тупую часть американского электората, которая, как и сама г-жа Пейлин, ничего не знает о внешнем мире, знать не хочет, не выезжала дальше Мексики — и недоумевают, почему в мире смеются над Бушем-младшем, когда он говорит, что в Испании говорят по-мексикански.

Этим «исключительным американцам» сегодня особенно неуютно в современном мире. «Черт побери, ведь Бог сделал именно нас избранной нацией!» — убеждены они и не понимают, как жить в мире, в котором Китай опережает США по числу золотых и вообще всех медалей на последних Олимпийских играх, в котором от Шанхая до Дубай растут новые центры экономической и финансовой мощи, в котором США бросают вызов то европейские державы, то Россия, и в котором Америке все труднее доказывать свою правоту. Для этих американцев Маккейн и Пейлин, выражающие их гнев и ощущение, что все в мире идет не так, — безусловные герои.

Парадокс начала XXI века: порождение американского бизнеса — глобализация — разворачивается против самой Америки. «Идее американской исключительности приходится все труднее во взаимосвязанном мире, — пишет Роджер Коэн. — Как можно настаивать на собственной исключительности, когда каждая крупная мировая проблема — от терроризма до цен на газ — касается всех без исключения?»

Маккейн и Пейлин вопреки очевидному настаивают на том, что Америка по-прежнему сильна и самодостаточна. И этим они близки миллионам американцев. И это агрессивно-недовольное меньшинство готово биться за них до конца. Но похоже, что большинство избирателей все же понимает: эта философия — путь в никуда. На этом фоне Обама, готовый к свиданию с внешним миром, выглядит как единственная надежда для гипердержавы, загнанной в угол военными авантюрами, финансовым кризисом и всемирной, мягко говоря, нелюбовью к уходящей администрации Буша.

Однако есть опасность, что вирус американской исключительности, замерев на время выборов, мутирует и заразит уже и обновленный Обамой Белый дом. Ведь в конце концов, в идее особого предназначения и состоит идейная суть Соединенных Штатов. Сумеет ли избавиться от этой порочной философии образованный и неглупый Барак Обама? Если же эта идеология захлестнет и его администрацию, то Маккейн и Сара Пейлин, даже проиграв выборы, смогут ощущать себя победителями. И вместо умных глаз нынешнего Обамы мир вновь увидит оловянный взгляд исключительной американки, уверенной, что Америка должна править миром, мало что о нем зная, да и не желая о нем что-либо знать.

10.10.2008

В эти дни не только Америка, но и, похоже, весь мир охвачены Обамоманией. В день его победы случилась общеамериканская истерика: люди рыдали от счастья, обнимались и чуть ли не пускались в пляс по всем Соединенным Штатам, празднуя победу своего любимца. Радость охватила и Европу, где всем очень хочется верить в возвращение той Америки, которую они всегда любили и которую уже почти было потеряли — Америки великой не силой своего оружия, а силой своей демократии, своей экономики и своих возможностей. «Мечта стала явью!» — восторженно писала европейская пресса, вспоминая знаменитую фразу Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта».

Да, Мартин Лютер Кинг был бы счастлив. Вот оно — воплощение его мечты: темнокожий президент во главе страны, когда-то выстроенной на рабовладении, но преодолевшей расизм и расовую вражду и избравшей черного своим президентом. Действительно, Америка изменилась, и отрицать это невозможно. «Во вторник Америка совершила прыжок. Миллионы избирателей — белых и черных, азиатов и испаноговорящих, принадлежащих к разным расам и самых разных кровей — доверили свою надежду и судьбу своей страны 47-летнему сыну черного отца и белой матери, человеку, который сделал историю как благодаря своей расе, так и вопреки ей», — писала газета «Интернэшнл геральд трибюн».

Барак Обама, безусловно, баловень судьбы. За всю свою жизнь он не сделал ничего заметного: не был мэром ни крупного, ни даже небольшого города, не был ни губернатором, ни министром, не выступил автором ни одного важного закона, не заявил о себе как лидер общенационального движения. Еще два года назад о нем мало кто знал. Но у него есть три достоинства. Первое — он прекрасный оратор, лучший, по словам Билла Клинтона, со времен Джона Кеннеди. Второе — он оказался в нужное время в нужном месте — во время небывалого для Америки внешнеполитического и финансового кризиса Обама был вынесен на самый гребень политической волны всеамериканской усталостью от Джорджа Буша, недоверием к правившим страной аж 8 лет республиканцам и отчаянным желанием перемен. Точно ощутив эти настроения, Барак Обама и стал кандидатом перемен, начиная с самой первой — он предложил Америке избрать — впервые в ее истории — черного, а не белого президента.

И третье достоинство: Обама сумел заручиться поддержкой могущественных политических и бизнес-кланов, которые сделали ставку именно на него, а не на кого-либо другого. Без больших денег на выборах в США нельзя одержать победу. По объему собранных средств Обама в два с половиной раза опережал Хиллари Клинтон и почти в четыре раза Джона Маккейна. И вот он — президент Соединенных Штатов.

Теперь остается понять, насколько были оправданы объятия, рыдания и радость до упаду, которыми встретили победу Обамы миллионы американцев. Победив благодаря глубокому кризису, в котором оказались США, Барак Обама теперь должен вывести страну из этого кризиса — и предложить миру совсем другой образ Америки, чем тот, который создал Джордж Буш. Из-за образа, созданного Бушем, Соединенные Штаты стали ненавидеть. Из-за образа, который несет с собой Обама, ее должны вновь начать любить. Но сумеет ли Барак Обама подарить миру именно такую Америку?

08. 11. 2008

Во время последнего саммита восьми на острове Хоккайдо лидеры восьми сажали деревья, активно общались друг с другом, успешно ужинали, но сумели договориться лишь об общем демарше в адрес Зимбабве. Да и этот демарш в итоге не состоялся из-за разногласий между Россией и другими членами клуба.