— Разумеется. По правде говоря, я жил там летом. Там многое изменилось к лучшему. Появились телефон, мойка для посуды, стиральная машина и сушилка. Вполне цивилизованное жилище.

— И он в самом деле наш?

— Да. Мой друг обожает счастливых и аккуратных жильцов. — Джейк поспешил переменить тему: — Может, встретить вас в аэропорту?

— Это было бы здорово.

— В котором часу прилетаете?

— Сейчас посмотрю, а ты пока поговори с Меган.

— Привет, Джейк!

— Как поживаешь?

— Отменно. Просто замечательно! Это было великолепное лето. И я с удовольствием возвращаюсь в колледж.

— Из-за Стефана?

— Да. И из-за домика. Мы просто жаждем быть вместе.

— Как твоя пьеса?

— Спасибо. Все хорошо. Это настоящая, крутая роль с переодеваниями. Словом, это как раз для меня. В кампусе что-нибудь собираются ставить этой осенью? Ты ничего не слышал?

— Ты просто неугомонная! Не лучше ли провести в уютном гнездышке со Стефаном всю осень?

— Я и проведу. Но сцена мне нужна как воздух.

Прежде чем Джейк ответил, трубку взял Стефан.

— Меган должна играть, Джейк. Это ее навязчивая идея. — В голосе у Стефана звучали одновременно и легкая ирония, и огромная гордость. — Она просто одержимая. Ладно, теперь данные о нашем рейсе, записывай. Спасибо, что встретишь нас.

— Мне это доставит удовольствие, — ответил Джейк, записал номер рейса и небрежным тоном спросил: — Как там Кэролайн?

— Отлично. Она сегодня, как обычно, в клубе. В девять вечера у нее игра. Она скоро вернется. Думаю, в Стэнфорде она войдет в клубную команду. Кэрри здорово продвинулась, — сказал Стефан, который явно гордился обеими своими женщинами.

— Ну, пока. Увидимся в среду.

Джейк нажал на рычаг, потом набрал новый номер и услышал:

— Брентвуд-клуб. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да. Я пытаюсь связаться с Кэролайн Ричардс. Она сейчас не на корте?

— Минутку, я позову.

Кэрри отозвалась через несколько секунд, ничуть не удивленная звонком, — видимо, ей нередко звонили по поводу игр и тренировок.

— Это Джейк. Надеюсь, ты сегодня выиграла?

— Да. Только что закончила. — Она отвечала механически, голова у нее внезапно закружилась, а сердце сильно забилось. Джейк. Как он ее нашел? Почему он позвонил? — Джейк, у тебя все в порядке?

— Само собой. Я все лето пробыл недалеко от Стэнфорда, но за почтой зашел только сегодня. И получил твое письмо. Решил сообщить тебе об этом, чтобы ты не подумала, будто я его получил и просто не ответил.

— Очень мило с твоей стороны. Как у тебя прошло лето?

— Отлично. Очень продуктивно. Я слышал, ты стала классно играть в теннис.

— Так считает только мой братец.

Чем дольше он слушал ее голос, тем больше ему хотелось с ней говорить. Он понимал, что ей очень неудобно разговаривать из клуба, и едва не попросил у нее разрешения перезвонить попозже, но вдруг понял, что ему больше нечего ей сказать. Он просто хотел слышать ее голос, ее радостный, оптимистичный рассказ о событиях, свидетелем которых она была.

— Джейк, ты меня слышишь?

— Да. Я думал. Ты когда вернешься в кампус?

Она ответила.

— Ты не хочешь пообедать со мной еще разок? Ох, нам придется съесть кучу всякой всячины, прежде чем мы исчерпаем список лучших ресторанов Сан-Франциско.

— Я с удовольствием.

— Как насчет следующего вечера после твоего возвращения?

— Прекрасно.

— С кем ты будешь жить в этом году? И где?

— По-прежнему в Лагуните. Вместе с Бет. У нас будет двухкомнатный блок.

— Я позвоню тебе вечером в день твоего возвращения, чтобы уточнить наши планы.

— Какое платье надеть и так далее?

Кэрри весело рассмеялась, но сердце у нее все еще трепетало.

Они попрощались. И Джейк вдруг подумал о Бет. За эти три месяца он почти забыл о ее существовании. Нелегко будет Кэрри жить с ней рядом и проводить время со Стефаном и Меган.

Стэнфорд, Калифорния, сентябрь 1971 года

Джейк зашел за Кэрри в Лагунита-Холл. Он придержал входную дверь для черноволосой девушки в джинсах, которая несла большую и, очевидно, тяжелую коробку. Девушка откинула со лба прядь густых растрепавшихся волос и взглянула на него.

— Спасибо, — поблагодарила она, и Джейк безошибочно узнал этот растянутый выговор.

— Бет! Погоди, дай-ка я тебе помогу. А ты мне покажешь дорогу к вашей обители. Я зашел за Кэролайн.

Бет неохотно уступила ему коробку. Не нужна ей помощь Джейка, да и встреча с ним пробуждает тяжелые воспоминания. Джейк — лучший друг Стефана. Он всегда плохо к ней относился и очень хорошо — к Меган. Может быть, мнение Джейка повлияло на Стефана?

Когда они вошли, Кэрри расхаживала по комнате. После месяцев летних тренировок ей здесь не хватало движения. Вчера в самолете она вдруг осознала, что летом у нее совершенно не было времени на размышления. Она ежедневно упражнялась до полного изнеможения, потом спала как убитая, а утром снова отправлялась на корт. Кроме глупого письма Джейку, она не написала за эти месяцы ни слова.

В школьные годы сочинительство служило Кэрри отдушиной. А этим летом такой отдушиной стал спорт. Причем он не требовал душевных усилий, не причинял сердечной боли, наоборот, действовал как лекарство, создавая состояние полной отрешенности от неприятностей и порождая чувство гармонии с окружающим миром. Кэрри не испытывала потребности писать, выворачивая душу наизнанку, копаться в своих страданиях, потому что страданий вообще не было.

— Хелло, Кэролайн! Ты готова?

Джейку хотелось поскорее избавиться от Бет и остаться наедине с Кэрри.

— Ты не находишь, что Бет выглядит восхитительно? — спросила Кэрри, когда они шли вдвоем по коридору.

— Бет выглядит лучше, но вовсе не восхитительно. Красота есть красота. — Он помолчал и поглядел на Кэрри. — Вот ты и в самом деле выглядишь замечательно.

— И ты недурно, — сказала Кэрри и слукавила, потому что Джейк был нехорош — вид утомленный и какой-то слишком напряженный, а некую иллюзию здоровья сообщал ему загар.

— Занимался на свежем воздухе, на солнышке. Расскажи мне о своем клубе.

Джейку нравилось слушать рассказы Кэрри. У нее всегда были в запасе забавные житейские истории, и, как он заметил, в отличие от Меган и Джулии она никогда не являлась центром повествования. То были истории не о ней, а о том, что происходило в ее присутствии. Она была проницательным наблюдателем и отличным рассказчиком. За обедом она говорила, а он слушал, очарованный, счастливый впервые за несколько месяцев.